Ученица волшебника
Шрифт:
— И ничего я не исхудала, — обиделась Мольфи, — даже наоборот, платье в боках расставлять пришлось.
— Это не потому, — улыбнулась Фрикса.
— А читать очень интересно, — добавила Мольфи, — я и тебе могу книги приносить.
Фрикса отрицательно замотала головой.
— Ну уж нет, чего я в них забыла. И вообще этот ваш Румпль заставил весь замок под свою дудку плясать. Кузнецы вон стонут, уже неделю какие-то зубила делают, все ему не нравится… Ну вот скажи, зачем учителю зубила?
— Он пригласил каменотеса
— Ага. Всю жизнь их из города звали, и они прекрасно своим инструментом обходились. А этому какие-то особенные подавай. Что у нас дома каменотесов не хватает, чтобы мастера где-то за горами выписывать?
— А отчего ты решила, что за горами выписал? Мало ли что люди говорят. Может он из Кедога?
Фрикса возмущенно фыркнула.
— Я кого попало не слушаю. Лампрехт мне по секрету сказал, что возил письмо на восток к перевалам. Мастера ваш Румпель из самых дальних земель выписал. Брезгует нашими, видать. А еще скажу, денежки то не его, а графские.
Она возмущенно вздернула голову.
Мольфи не была полностью согласна, но и возражать не стала, а только опустила деревянную ложку в тарелку.
— Хороший у тебя суп, Фрикса.
Дверь заскрипела, и на кухню вошел Гарвен с неизменным длинным ножом, и один из солдат, кряжистый рыжий горец.
— Приятного аппетита, — улыбнулся Гарвен.
— Спасибо, — вежливо ответила Мольфи.
Гарвен был тихим и обходительным человеком, но казался Мольфи каким-то скользким, что ли.
Гость подмигнул Фриксе.
— Угостишь нас чем-нибудь, а хозяйка?
— Развелось вас, оглоедов…
Но в глазах Фриксы мелькнули довольные огоньки. Именование хозяйкой на графской кухне ей польстило.
Она налила две тарелки супа.
— Растолстею я тут, — заметил Гарвен, отрезая своим ножом от каравая тонкий пласт, — вкусно кормишь…
— Угу, — добавил конопатый горец, вынимая из-за голенища ложку.
— Добавки не дождешься, — сказала Фрикса, поставив тарелки, — вы, горцы, уж очень сильны покушать…
— У нас много работы, — примирительно сказал Гарвен, — волки, бандиты…
— Что есть, то есть, в округе стало поспокойнее, — кивнула Фрикса, — но добавки все равно не дам, он и так за троих уплетает. Видать оголодал в своей глуши, до сих пор не отъестся.
Горец возмущенно фыркнул.
— И нечего тут фыркать, — строго посмотрела на него Фрикса, — мой отец бывал у вас в Седых горах, я знаю, о чем говорю. Сплошная овсянка с сыром… Разве ж это еда? У нас нищие и то хлеб едят.
— Чего ты знаешь, женщина? — солдат облизнул ложку, — настоящее богатство не в золоте и еде, а в железе, которым их всегда можно добыть!
— Ну да, — кивнула Фрикса, — железа у вас много, а вот штанов на всех не хватает…
— А зачем настоящему мужчине штаны? — загоготал горец.
— Замолчи, охальник, видишь, барышня
— И ничего я не засмущалась… — пробормотала Мольфи.
Горец внимательно посмотрел на нее.
— Наши люди из железа и камня, — сказал он, — нам не страшен холод.
— Как это из железа и камня? — удивилась девушка.
— А ты не знаешь? — солдат отодвинул тарелку и убрал ложку обратно за голенище, — тогда слушай.
— Зря ты это спросила, — хмыкнул Гарвен, — теперь надолго…
— Помолчи, — отмахнулся горец, — давным-давно боги решили создать людей, и поспорили, у кого лучше выйдет. Хозяин Гор вытесал их из камней, и скрепил железом. А Хозяин Равнин связал из тростника и облепил глиной.
И стали они спорить, чьи люди лучше и которых надо оживить. И спорили до самого вечера, пока не устали, и решили подождать утра. А на ночь оставили людей перед домом. И ночью пошел дождь, и когда утром Хозяин Равнин вышел во двор, то увидел, что глина размокла, и люди его развалились. Зависть охватила его, и он притащил во двор много хвороста и поджег. Железо размякло, заклепки выпали, и люди Хозяина Гор тоже развалились.
— Твои люди не лучше моих, — сказал он тогда Хозяину Гор, когда тот проснулся, — не достояли они до утра.
— Тогда сделаем и тех и других, — сказал Хозяин Гор и пусть мои живут на моей земле, а твои на твоей.
Вот поэтому люди гор и люди равнин не похожи друг на друга.
— Но люди же состоят совсем не из камня и глины? — возмутилась Мольфи, — это все сказки.
— Как знать, — философски заметил солдат, снова доставая ложку и возвращаясь к супу.
— А из чего тогда кочевники? — ехидно спросил Гарвен, — их существование решительно портит твою версию.
— Это да, — задумался горец, — значит, был еще один участник спора, но легенды о нем не говорят…
— Это сказки, — упорно возразила Мольфи, — люди состоят из плоти и крови, а не из железа или глины.
— Думай как хочешь, — пожал плечами солдат, — но люди гор и люди равнины они разные.
Он снова внимательно посмотрел на Мольфи.
— И в тебе тоже кровь железа и камня. Наша кровь.
— Ну, хватит, — вмешалась Фрикса, — может она и рыженькая… чуть-чуть… но вполне себе хорошенькая девушка, не то, что ваши дикарки с раскрашенными физиономиями.
— Рисунок будет ей к лицу, — совершенно серьезно заявил горец, — если захочет, могу сделать…
— Кыш! — замахнулась Фрикса поварешкой, — тоже мне удумал, приличной девушке лицо краской мазать! Чтобы я такого даже не слышала.
В бывшем кабинете графа Мольфи застала Родгара, погруженного в какие-то бумаги. Перед ним стоял Лотакинт пунцовый и всклокоченный сильнее обычного.
— Я требую, чтобы ее сиятельство лично подписала все долговые расписки! — бурчал дворецкий.