Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1
Шрифт:
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ЖИЗНИ Урок 159
Пока душа человека не достигнет точки баланса – уравновешивающего центра сознания, – он представляет собою плывущее по воле волн, бессмысленное животное, радующееся, когда его нежно погладят; сердитое, а может быть – и злое, когда резко ударят; общительное, приятное, эгоистично-бескорыстное, когда его развлекают, льстят ему или обожают его; грубое, мстительное, а часто и жестокое, когда ему надоедают, игнорируют его или плохо с ним обращаются.
Качества, которые в первую очередь ответственны за эти превращения, были порождены парами противоположностей в его животной душе, и пока не произойдет перемена, которая поднимет эту животную душу до состояния человеческой души, где присутствуют высшие степени и силы тех
Задолго до того, как ребенок достигает зрелости, он начинает осознавать, что удовольствие и боль могут очень быстро следовать друг за другом.
Неистовые эмоции в одном направлении быстро сменяются равно неистовыми эмоциями в другом. Экстатическая радость – предтеча мрачного призрака страдания; и по мере того как проходит год за годом, человек начинает принимать великую радость с тайным страхом, и этот страх, как правило, оправдывается. Периоды между радостью и скорбью удлиняются, и в промежутке между ними душа вынуждена размышлять над их результатами и усваивать их. Затем наступает долгий период, когда радости жизни становятся редкими, менее яркими и крайне преходящими, а скорби кажутся непрерывными; человек делается неспособным на экстаз, радости его становятся скучны, а периоды заботы, тревог и страха все растут и растут. И, наконец, даже скорбь теряет свою разрушительную силу, страх поглощается безразличием, а истинная радость никогда не входит в его жилище, чтобы задержаться в нем хотя бы ненадолго.
Такова повесть усредненной жизни – жизни без определенной духовной цели. Но повесть о человеке, у которого есть такая цель, не может быть поведана в столь простых словах, и результаты его переживаний не будут теми же, хотя сами переживания могут быть похожи. Обычному наблюдателю это несходство может и не бросаться в глаза, но оно заключается в том, что, когда человек, имеющий духовную цель, достигает в своем жизненном цикле точки, где удлинившиеся периоды между радостью и скорбью оставляют ему время и место для размышлений, для пересмотра и усвоения плодов его опыта, он улавливает образ великой цели, стоящей за всеми этими колебаниями, – и понимает, что они необходимы для развития. Он понимает, что когда маятник его жизненных часов уменьшает свой размах, то наступает время покоя и молчания, создавая возможность для пришествия «Святого Духа» – Просветителя, посредством которого одного только раскрываются беспредельные таинства жизни.
Тогда предназначение жизни становится для него очевидным.
Он понимает, что маятник может достичь состояния покоя и равновесия без разрушения часов, и эти часы можно завести вновь по его желанию. Поэтому он тратит свое время и усилия на обретение силы и способности воистину управлять своей собственной жизнью, вместо того чтобы позволять контролировать ее стихийным силам бытия, чувствам и эмоциям.
Со временем он обнаруживает, что сможет лучше послужить миру и самому себе, если сумеет продлить это состояние равновесия неограниченно. Таким образом он передает свою жизненную энергию на высший план бытия, и делает это сознательно, в то время как человек, не имеющий духовной цели, является игрушкой сил, которые контролируют его до самого конца жизни и за ее пределом.
Конечный результат действия определяется мотивом и целью поступка, каковы бы ни были побочные эффекты такого действия. Чем более возвышенна, чем более гуманна и менее эгоистична цель, тем тяжелее будет сражение с парами противоположностей; однако без побед, одержанных в таких битвах, человек никогда не поднялся бы над бездушным животным воплощением, которым он был до инкарнации Сынов Разума.
Поэтому вместо того, чтобы рассматривать пары противоположностей как бессмысленные, жестокие инструменты пыток, изобретенные гневливым Богом, к чему человек склонен, терзаемый муками страдания, ему следует попытаться взглянуть на них со стороны и понять, что они благотворны, необходимы и ведут ко благу.
ПРАВЕДНОСТЬ Урок 160
Когда человек достигает своей
Если он столкнется лицом к лицу со своей обнаженной душою в этот период самоисследования и увидит лохмотья и рубище, лежащие у ее ног или все еще покрывающие ее, те жалкие отрепья его права по рождению, которые одни остаются конечными результатами всех его прошлых усилий, а именно – пресыщение, разочарование, безнадежность, горькое презрение к вещам, способам, средствам, идеалам его собратьев – мужчин и женщин, с которыми он тесно общался в разнообразных опытах своей деловой и социальной жизни – вполне может быть, что в паузе между этими размышлениями слово «праведность» коснется его слуха, или его прошепчет его Божественное «Я» и принудит его к более справедливому пересмотру жизненного опыта и более ясному определению причин и следствий. В этом случае бесцельное и безотрадное будущее смыкается перед глазами человека, и сожаление об утраченных возможностях временно делает его слепым ко всему остальному.
Лишь тогда может он начать понимать красоту, желанность праведности, необходимость следования некоему своду духовных и материальных, моральных и этических законов, подобных тем, что перечислены в десяти заповедях или в каком-либо другом религиозном своде правил, который передавался от отца к сыну со времен незапамятных.
В его сознании брезжит мысль о том, что он совершенно неверно истолковал цель и характер этих законов и что они далеки от того, чтобы быть деспотическими, нежеланными, уничижающими требованиями отвергнутого им ранее личного Бога или какого-то диктатора прошлых эпох, в действительности являясь самыми благотворными, полезными, ясными, всеобъемлющими и разумными правилами жизни, какие только может изобрести человеческий или божественный разум.
Теперь он понимает, что устремления – молитва, сострадание, честность, чистота, самопожертвование, уважение прав других, – если следовать им ревностно, заложили бы фундамент вечной структуры Покоя, Полезности, Единства; облекли бы ныне нагую душу изысканными одеяниями Любви, Надежды, Веры, Мудрости и Знания. И, наконец, погруженный в глубины отвращения и ужаса, он вскричит: «О, каким я был глупцом! воистину, променял я свое право первородства на миску похлебки!» [145]
Мужчина или женщина должны опуститься до состояния свиньи, чтобы жить день за днем в грязи и довольствоваться этим, когда есть хоть какая-то возможность очищения тела. Однако многие мужчины и женщины, будучи чисты внешне, согласны пребывать в таком состоянии внутренней моральной, ментальной и физической грязи, что даже самое гнусное животное отшатнулось бы, если бы способно было увидеть ее.
В конечном счете слово «праведность» означает чистоту души и тела, и когда человек задумывается о том, что такая моральная, ментальная и физическая грязь, о которой я говорил, создает условия астральной жизни, аналогичные смерти и болезнетворным микробам, которые развиваются благодаря материальной грязи, он начинает понимать и осознавать, насколько желанна праведность – чистота – с любой точки зрения, на которую он способен встать. И если только он не окончательно потерян для всякой внутренней и внешней порядочности, то он отвернется и, подобно Блудному сыну, «восстанет и пойдет к Отцу своему»; то есть выберется из тины и грязи своей низшей природы, серьезно вглядится в высоты своего Духовного «Я», осозна́ет здоровье, чистоту, красоту и истину жизни, руководимой божественными законами, – и затем примется строить жизнь свою в соответствии с ними, не обращая внимания на жалость и презрение, выказываемые его бывшими друзьями, и совершенно не замечая боли, одиночества и мучений, которые неизбежно будут накатывать на него, пока его душа и тело не очистятся полностью от результатов его прежних злоупотреблений величайшими благословениями жизни.