Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1
Шрифт:
«Не я ли, Господи? Не я ли предам тебя?» [172] – восклицает один из двенадцати управителей столь большого количества кладовых, хранящих предметы первой необходимости, что восседает он по правую руку Бога, один из двенадцати избранных учеников, занявших места вокруг стола, изобилующего дарами Земли. Он вглядывается в лицо Того, от Кого произошло все сущее – Того, Кто сидит во главе этого стола. «Разве я, которому дал ты власть над всяким зерном и злаком, что сеют мои подданные, я, от которого зависит сама их жизнь, разве я предам тебя на крест страдания? Нет, тысячу раз нет, говорю я!»
«Не я ли, Господи?» – говорит другой. «Разве мог бы я предать тебя – я, которому ты передал власть над всем златом и серебром, что добывают люди, дабы иметь средства обмена на предметы первой необходимости? Разве мог бы я в черной неблагодарности предать тебя – тебя, для которого злато и серебро – все равно что отбросы в сравнении с человеческой жизнью? Пусть я лучше погибну,
«Не я ли?» – восклицает тот, который сидит по левую руку от Господа. «Неужели я предам тебя на пытку – тебя, который дал мне власть над элементалами Земли, ту власть, посредством которой я могу заставить своих рабов добывать и запасать железо и уголь, в коих заключены эти меньшие жизни, дабы я мог подчинить своим приказам многочисленные замерзшие и замерзающие души – или заставить их умереть? О нет, Господи, я прегражу путь тем, кто захочет пригвоздить тебя к кресту! Наверняка эти своевольные души не стали бы принуждать меня к этому, если бы они только знали, кто ты в действительности такой. Мы, мои собратья-правители и я, позаботились о том, чтобы они не знали, кто ты, а узнав – не осмелились бы претендовать на наши права. Лишь мы одни имеем время и возможность отыскать тебя».
«Не я ли?» – говорит еще один. «Не я ли, которому ты даровал власть над рыбами морскими и птицами небесными? Дабы голодные не оспаривали мое право, гляди – я окружил кордоном своих рыбаков и охотников, и ни одна рыба или птица не ускользнет из их рук без уплаты мне великой пошлины. Никто из черни, ищущей тебя, даже не коснется одежд твоих, ибо я в уплату за твои дары огражу тебя от них. Не я, Господи, не я предам тебя».
«Не я ли, Господи, предам тебя?» – поднимается увенчанная митрой голова – голова человека, облаченного в струящиеся одежды, украшенные искусным шитьем, и обращается к Господу своему, говоря: «Воистину, ты никогда не сочтешь меня таким предателем – меня, земного повелителя всей церкви христианской. Я никогда не допущу к тебе бранящуюся толпу черни, к тебе, Сыну Божиему, к тебе, которого я и вся твоя церковь ныне почитаем множеством молитв и церемоний. Могу ли быть неверен тебе? Воистину, построил я себе немало домов во славу церкви, но всегда отвожу взгляд прочь, когда погрязшие в нищете и грехе мужчины и женщины толпятся в них, потея и умирая в собственных нечистотах. Я не желаю глядеть на публичные дома и притоны порока, в которые грешники превращают построенные мною дома. Я держу свои руки за спиною, принимая золото, которое они несут мне. Я не оскверню подобными сценами глаза, которые возвожу вверх, чтобы отыскать твое лицо. Я не смог бы предать тебя, даже если бы захотел, столь свободен я от греха в твоих святейших глазах».
И тогда поднялся Господь их Христос и сказал: «О глупцы, о слепцы и жестокосердные! Вот, уже сейчас доносятся до слуха моего тяжкие шаги, шаги тех, кто пришел увести меня отсюда. Вы предали меня! Ты, сидящий по мою правую руку, и ты, сидящий слева, и ты, и ты, по обе стороны от меня – все вы, ныне опустившие головы от стыда. Вы предаете меня снова и снова. Вы предадите меня завтра, как предали сегодня. Предаете меня в том, что оставляете детей моих, в которых живу я, умирать с голоду, замерзать и гибнуть в безнадежной нищете, чтобы вы продолжали обладать властью, которую украли; чтобы вы могли наполнять сундуки свои золотом, что выманиваете у других, которых сделали своими рабами с помощью холода, голода и тяжкой нужды. В каждом из них вы предаете меня снова и снова, ибо я в них страдаю так же, как и они страдают на кресте скорбной нужды, который вы возвели для них. На кресте человеческих горестей род людской распинает меня, век за веком, и на нем я вишу сегодня, как и вчера, умоляя вас взглядом и словами прекратить мою скорбь и боль мою. Да, все вы предали меня, все вы, кто лишает детей моих того, что Бог дал каждому безвозмездно; и прежде всего грабите вы себя самих; все вы, предающие доверившихся вам; все вы, неспособные сдержать клятвы, данные Богу. Все вы предаете Христа».
ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЙ ЗАКОН Урок 223
За современной идеей сотрудничества, даже с материалистической точки зрения, стоит основополагающий закон, биологический закон, который стар, как вселенная.
В качестве иллюстрации действия этого закона в течение одного цикла времени мы видим, что, в соответствии с библейскими генеалогическими записями, человеческая раса предшествующей эпохи (пятитысячелетнего цикла) стала сознательно подчиняться этому основополагающему закону с момента воплощения эго Адама, Евы, Каина и Авеля, а также подпала под негативный аспект того же закона в попытках нарушить его, когда Каин осмелился не подчиниться первому велению Божественного Законодателя – велению, которое требовало, чтобы человек жил ради своей расы и трудился в любви с другими, то есть в союзе, ради ее развития. Это веление было встречено ослушанием, выразившимся в убийстве четвертого члена четверичной группы третьим членом той же группы. И с тех пор как минула эта первая расовая эра, один или более
Как бы малочисленны или многочисленны ни были единицы любого общества, какова бы ни была первоначальная цель его формирования как единого целого, в нем всегда возникают сходные тенденции – уничтожить одну или более из его первых четырех единиц с той же целью, которая привела к убийству Авеля Каином. И даже если не совершалось такое же преступление, желание избавиться от какого-либо члена изначального общества исполнялось – иными словами, изначально созданная комбинация рушилась, чтобы удовлетворить чьей-нибудь эгоистической цели.
Чтобы понять основополагающий импульс человека формировать такие комбинации человеческих существ ради цели сотрудничества, мы должны сперва рассмотреть предмет с точки зрения формирования групповой души – одной из дифференциаций универсальной высшей манасической субстанции, сложной души, которая ведет свое происхождение с внутреннего плана, но подчиняется действию все того же вышеупомянутого закона.
Закон этот – божественный кодекс Любви, какое бы название ни давал ему человек. С научной точки зрения это закон притяжения; закон, который собирает вместе людей или природные объекты ради осуществления общих целей. Возможность успешного построения сотрудничающего общества на плане грубой материи, на физическом плане, прежде всего, зависит от совершенного повиновения единиц этой групповой души велениям божественного кодекса Любви. Если единицы этой субстанции не подчиняются закону, которому должны повиноваться, чтобы групповая душа могла совершенно функционировать, в действие вступает еще одно божественное веление этого закона – закон отталкивания, и форма соответствующего общества на физическом плане разрушается. Основополагающий закон в действии, прежде всего, представляет собой единство, и все, что борется против объединения частей тела или общества, нарушает этот закон.
Если изначальной целью формирования общества является получение материальных преимуществ в чисто эгоистических целях, и эта цель достигается, несмотря на неповиновение велениям основополагающего закона, эволюция единиц этого общества будет чрезвычайно замедленной. Первым велением этого закона для единиц групповой души на внутреннем плане является требование принять принцип братства и повиноваться ему. Следовательно, в какой мере единицы этой групповой души, прежде всего – на плане Акаши, – придерживаются этого принципа братства, в такой мере они приближаются к совершенству в том конкретном направлении, в котором движутся в наступившем для них расовом периоде, и тем менее трудным будет этот период для человеческого рода на физическом плане в данную эпоху, если они преуспеют.
Одним из самых замечательных примеров принципа, управляющего сотрудничающими сообществами (братствами), является применение закона Любви управляющими силами в проработке деталей эволюции первичной жизни, ибо первое веление закона Любви вступает в действие не только в царстве человека. Если бы существовал достаточно мощный микроскоп, с помощью которого можно было бы наблюдать первые манифестации формы мельчайших существ как сложных тел, то обнаружилось бы, что существует четыре различных вида четырех единиц одной и той же расы, которые подчиняются этому велению, что необходимо для построения каждой сложной единицы составного тела. В каждой единице обнаружились бы слегка отличающиеся составляющие и характеристики по сравнению с теми, которые есть у всех остальных четырехсложных единиц того же тела. С математической точки зрения каждая единица является квадратом квадрата большей размерности.
Каждая из первых четырех сформировавшихся единиц такого тела устанавливает соответствующее направление действия для того, на что будут потрачены время и усилия остальных единиц этого четырехсоставного тела. Интересно будет узнать, что существует совершенное соответствие между руководящими позициями единиц группы первичных манифестаций формы и четырьмя руководителями, часто находящимися в четырех разных частях света, которые создают и направляют организацию, имеющую религиозные, а в некоторых случаях – и деловые цели. Тот же закон, который управляет процессом формирования групповой души, направляет бесчисленные элементальные жизни внутреннего плана в составные формы грубой материи и руководит всеми деталями их формирования посредством манасической энергии, действующей в первых четырех их единицах на четвертом плане манифестации, если считать снизу. Таким образом бесформенная, безусловная духовная жизнь превращается в конкретное выражение формы сначала в пределах Акаши, пятого плана. Субстанция трех высших из семи планов бытия не дифференцирована с точки зрения нашего понимания формы. Человек настолько свыкся со своим представлением и верой в теорию единичных выражений жизни в форме, что он естественным образом отвергает представление о четверичном выражении начала жизни, разворачивающегося из триады – «триединства» – в сложные четырехсоставные формы.