Учение о перевоплощении
Шрифт:
Смерть есть не что иное, как отделение центральной монады от всех или большей части подчиненных ей монад. В самом деле, сама центральная монада, да и вообще всякая монада как таковая уничтожиться, отойти в область небытия не может. Всякая монада бессмертна, так как, «обладая истинным единством, она не может иметь ни начала, ни конца, разве только путем „чуда"». Отсюда следует, что «конститутивные формы субстанций должны были быть сотворены при начале мира и остаются навсегда» [LIV] . Бессмертие монады обеспечено самою сотворенною Богом природою её, оно не есть «только чудесный дар Божьей благодати» [LV] ; наоборот, уничтожение монады может быть только чудесным актом Божественного всемогущества.
[LIV] Новая система природы и общения между субстанциями, а также о связи, существующей между телом и душою, стр. 115. (Systeme nouveau de la nature, т. IV, стр. 479.)
[LV] Новые опыты о человеческом разуме. Предисловие, 204. (Nouveaux essais sur lentendement. Предисловие, т. V.)
Существуя всё время от начала вселенной
[LVI] K de Volder'y. 6. VII. 1701, т. II, 224.
[LVII] О коренном происхождении вещей, стр. 141. (De rerum originatione radicali, т. VII, стр. 308.)
[LVIII] О том, что независимо от чувств и материи. Письмо к королеве Софии Шарлотте, стр. 183 (т. VI).
[LIX] О коренном происхождении вещей, стр. 141 (VII, 308). К курфюрстине Софии, VII, 543; к des Bosses, II, 300.
Так как всякая монада, поднявшаяся со дна и достигшая хотя бы некоторой степени совершенства, имеет в своём подчинении хотя бы несколько монад, служащих ей органами и образующих её организм, то, обозревая природу сверху вниз по степеням совершенства монад, мы найдем, что она до бесконечности организована, и эта организация имеет своим последним основанием Бога, именно предустановленную Им гармонию. «Вещество, устроенное премудростью Божьей», говорит Лейбниц, «должно быть по существу своему везде организовано», «существует столько оболочек и тел органических, заключенных друг в друге, что никогда невозможно было бы произвести ни одного совершенно нового органического тела без всякого предобразования и что точно так же нельзя разрушить вполне ни одного животного уже существующего». «Смерть, как и рождение, есть лишь превращение одного и того же животного, которое то возрастает, то уменьшается» [LX] .
[LX] Размышления о жизненных началах и о пластических натурах, стр. 246. – Considerations sur les principes de vie, VI, 543.
В течение всего времени от рождения животного до его смерти тело его меняется постепенно: одни подчиненные монады выходят из состава тела, другие новые вступают в него, подчиняясь центральной монаде, душе животного. Это те изменения, которые в наше время физиология изучает как обмен веществ в организме. Смерть и рождение, по Лейбницу, есть не что иное, как ускоренный обмен, имеющий характер резкого скачка. В случае смерти, говорит Лейбниц, «сохраняется не только душа, но также и животное и его органическая машина, хотя разрушение её грубых частей приводит её к такому незначительному размеру, что она не поддаётся нашим чувствам, точно так же, как она не поддаётся им в том состоянии, в каком была до своего рождения» [LXI] .
[LXI] Новая система природы, стр. 117 (IV, 480); Начала природы и благодати, § 6 (т. VI); Монадология, § 72, 73 (т. VI).
Даже если сжечь животное, в пепле его находится микроскопическое организованное существо [LXII] , зародыш, из которого со временем может развиться новое животное, так как «видимое рождение есть только развитие и некоторого рода увеличение» [LXIII] .
Животное (также и растение) [LXIV] , низведённое смертью на степень микроскопического существа, в процессе рождения вновь развивает видимое тело; какое это тело – того же вида, что и раньше, или нового? Франц Меркурий Ван Гельмонт, говорит Лейбниц, утверждает, что животное, умирая, вселяется в тело новорожденного того же вида, так что число людей, собак, кошек и т. п. не уменьшается и не увеличивается [LXV] . Лейбниц признает, что животное может многократно развивать тело одного и того же вида, но он вовсе не считает монаду обреченною вечно повторять все один и тот же тип жизни при каждом рождении. Следующими соображениями и заявлениями самого Лейбница можно установить, что он допускал восхождение монады от низших типов жизни к высшим.
[LXII] К Арно, сент. 1687, II, 124.
[LXIII] Новая система природы, 117 (т. IV, 480).
[LXIV] Разм. о жизненных началах, 247 (т. VI, 543); к Maizeaux, VII, 535.
[LXV] К Th. Bumett, 2030 янв. 1699, т. II, 252.
1) Всякая монада, согласно Лейбницу, непрерывно совершенствуется, и конец этого совершенствования есть вступление в Царство Божие [LXVI] .
2) Своё учение он обозначает терминами метаморфоза, трансформация, метасхематизм и поясняет примером превращения гусениц и
3) Даже о семенных животных он говорит, что «они сами происходят от других семенных животных, ещё меньших» [LXVII] .
[LXVI] О коренном происхождении вещей, 141. (De rerum originatione radicali, т. VII, 308.)
[LXVII] Размышл. относит. учения о едином всеобщем духе, 231 (Considerations sur la doctrine dun Esprit Universel Unique, т. VI, 534).
4) Такое глубокое изменение, как переход из царства спящих в царство бодрствующих монад, Лейбниц считает необходимым в процессе развития [LXVIII] .
5) Мало того, возможен даже переход монады из царства животных в царство разумных существ [LXIX] (как монада, предназначенная стать человеком, переходит из стадии лишь чувствующей души в стадию разумного духа, об этом подробно будет сказано позже).
6) Наконец, в «Монадологии» Лейбниц определенно говорит, что органическое тело животного, существующее ещё до зачатия, посредством зачатия не творится вновь, но может быть «лишь побуждено к большому превращению, чтобы стать животным другого рода». В письме к Вагнеру он говорит: «Species animalis non manet» [LXX] .
[LXVIII] О коренном происхождении вещей, 142. (De rerum originatione radicali, т. VII, 308.)
[LXIX] Начала природы и благодати, § 4. (Principes de la nature et de la grace, VI, § 4, стр. 599.)
[LXX] Монадология, стр. 358, § 74 (Monadologie, т. VI, § 74, стр. 619); к Р. Х. Вагнеру, 4. VI.1710, т. VII, 530.
Если бы Лейбниц решительно и определенно подчеркнул эти учения, он задолго до Дарвина положил бы начало теории эволюции, гораздо более глубокой, чем дарвинизм.
Переход от животной природы к природе человека как существа разумного и, далее, судьба человека подчинены иным законам. Бессмертие дочеловеческих существ, вследствие отсутствия у них самосознания, есть только сохранение метафизического тождества монады. Что же касается человеческой разумной души, могущей сказать «я», она «сохраняет своё существование не только в метафизическом отношении – в большей степени, чем прочие, – но остаётся одною и тою же в нравственном смысле и составляет тождественную личность». Память и сознание я «делает её способною к награде и наказанию». Это духи, созданные по образу и подобию Божию [LXXI] . Поэтому Лейбниц говорит, что он не смеет «ничего утверждать ни о предсуществовании, ни о подробностях будущего существования духов, так как Бог может пользоваться в Царстве Благодати путями необычайными; тем не менее нужно предпочитать то, в чью пользу говорит естественный разум, если только Откровение не учит нас противному, чего я здесь решать не берусь» [LXXII] .
[LXXI] Рассуждение о метафизике, § 34, 36. (Discours de metaphysique, IV, 459.)
[LXXII] Размышления о жизненных началах, стр. 249 (т. IV, 545); к Arnaud, сент.1687, т. II, 125.
Для нашей темы важно знать, что думает Лейбниц на основании естественного разума о состоянии человеческой монады до рождения человека. В разработанной системе монадологии последовательное развитие мысли необходимо ведёт к учению о предсуществовании души. И в самом деле, Лейбниц говорит [LXXIII] , что в период незрелости своей философии (cum nondum satis matura esset philosophia mea) он придерживался учения о размножении душ путем традукции [7] .
[LXXIII] Набросок к письму к des Bosses, 24.1V.1709, т. II, 372.
[7] Традукция (лат. traductio – перемещение) – вид опосредованного умозаключения, в котором посылки и вывод являются суждениями одинаковой степени общности. Традуктивным умозаключением является аналогия. По характеру посылок и вывода традукция может быть трёх типов: 1) заключение от единичного к единичному, 2) заключение от частного к частному, 3) заключение от общего к общему.
Впоследствии он стал утверждать предсуществование человеческой монады. В «Теодицее», изложив вышеприведенные учения о животных, он далее рассуждает так: «установив такой прекрасный порядок и столь общие правила относительно животных, казалось бы неразумным, чтобы человек совершенно не был подчинен им и чтобы в нем, что касается его души, все происходило путем чуда». «Поэтому я склонен думать, что души, которые некогда станут человеческими, подобно душам других видов содержались в семенах (dans les semences) и в своих предках вплоть до Адама, следовательно, существовали от начала вещей, всегда в виде организованного тела». «Но мне представляется по многим основаниям подходящим признать, что они существовали тогда только как ощущающие (sensitives) или животные души, наделенные перцепциею и чувством и не обладающие разумом; они оставались в этом состоянии вплоть до рождения человека, которому он и должен принадлежать, и тогда получили разум либо потому, что существует естественный способ поднять ощущающую душу на степень разумной души (что мне трудно понять), либо потому, что Бог даёт разум такой душе посредством особого воздействия или (если угодно) посредством своего рода транскреации» (дополнительного творения). «Это объяснение, по-видимому, устраняет затруднения, представляющиеся здесь в философии или в богословии, так как трудная проблема возникновения форм» (т. е. монад как субстанций) «снимается совсем, и так как более соответствует Божественной справедливости дать душе, уже испорченной физически или животно грехом Адама, новое совершенство, т. е. разум, чем поместить разумную душу путем творения или как-либо иначе в тело, где она должна быть испорчена морально» [LXXIV] .
[LXXIV] Essais de theodicee, 1 ч., § 91 (т. VI, 152).