Учение о запредельном. Сутра сердца
Шрифт:
Все они не наши с вами современники. Люди, которые приходят ко мне, совсем иного типа. На самом деле, они опережают свое время, их не поймут. Поэтому, когда вы приезжаете в Пуну, люди не могут понять, кто вы, что вы делаете. Они не могут понять этого, потому что вы опередили время. Вы пришли раньше срока.
Они не могут поверить, что саньясин может идти рядом с девушкой, держа ее за руку, это невозможно. Я даю вам то, что будет возможно только в двадцать первом веке. Нужно, чтобы прошло еще сто лет, тогда религия не будет противостоять жизни, а будет подтверждать ее. Тогда религия
Религия будет просто глубокой благодарностью Богу. Все, что он дал, вы должны принять, полюбить, пережить, а затем выйти за пределы этого, но только не отвергать.
Поэтому, когда вы приезжаете в Пуну, люди не могут поверить, что вы саньясины, ведь у них есть свои собственные представления о саньясе, которые коренятся в прошлом. Саньясин должен противостоять жизни, в вы этого не делаете. Мой старый саньясин Паритош ходит на ипподром. Что делать? Более того, он играет на скачках и выигрывает. Замечательно! Я одобряю это. Я здесь не для того, чтобы разрушать вашу жизнь, радость, веселье, а для того, чтобы усилить это. Я здесь для того, чтобы помочь вам расцвести.
На мой взгляд, быть саньясином значит не принимать жизнь очень серьезно, считайте ее игрой. Скачки это тоже часть жизни. Если вы получаете от них удовольствие, хорошо, в этом нет ничего плохого.
Поэтому, если кто-то чему-то следует, помните о том, что это, может быть, ему нужно. Пусть он идет, помогите ему, он хотя бы пытается что-то найти. Мы можем надеяться, что однажды он найдет место, где он сможет приклонить голову, где сможет сдаться, где он не будет подвергаться эксплуатации.
Конечно, если вы начинаете спорить, люди защищаются. Эго ученика защищает мастера. Если кто-то ругает меня, вы считаете это оскорблением вам самим. И это естественно, потому что вы принадлежите мне, а я - вам. Если кто-то порицает меня, вы чувствуете оскорбление и начинаете защищаться. Если его критика становится все более активной, тогда вы начинаете защищаться еще сильнее, но оба поведения неправильные.
Одна пуэрториканская пара сыграла свадьбу, а уже через три месяца жена родила девочку. Как-то раз к гордой бабушке пристал на улице сосед. «Ваша Росита родила ребенка, хотя со свадьбы прошло всего лишь три месяца», - ухмыльнулся он.
«А чему вы удивляетесь?
– недоумевала бабушка. — Моя Росита невинная. Откуда ей знать, сколько времени нужно носить ребенка?»
Никогда не спорьте, это бесполезно. Вы заставите другого человека защищаться, и тогда появляются крайности.
Многие люди ходят по разным общинам просто из любопытства, и это тоже хорошо. Не быть любопытным значит не быть живым, и это тоже хорошо. Но одного любопытства для духовного роста мало.
На Востоке есть три термина. Любопытство здесь называют катахель. Вы ведете себя по-детски, ничего не ставите на карту. Вы просто спрашиваете, почему деревья зеленые, а потом забываете об этом. Если вам никто не отвечает,
Поиск на Востоке называют джигияса. Поиск означает, что ваш интерес это уже не просто любопытство. Нечто пустило в вас глубокие корни, стало частью вашей жизни. Вы спрашиваете не просто так, ведь поиск пустил в вас глубокие корни, стал частью вашей жизни. Вы спрашиваете не ради самого вопроса.
И есть еще третий термин, мумукша, у которого нет эквивалента в западных языках. Любопытство это просто забава, поиск становится более научным, а мумукша в буквальном смысле означает желание, страстное желание познать истину.
Любопытство больше никуда не приведет вас, вы останетесь читателем газет, вот и все. Вы каждый день читаете газеты, но это просто любопытство. Затем вы их выбрасываете.
Поиск может сделать вас ученым, философом, логиком, и все же он не сделает вас религиозным, духовным человеком.
Если ваш поиск становится страстным (говоря о страсти, я подразумеваю, что это вопрос заходит о жизни и смерти), если вы не можете успокоиться, пока не узнаете истину, если готовы умереть за нее, только тогда вы можете найти настоящего мастера.
Мастера бывают трех типов: люди, удовлетворяющие ваше любопытство, люди, удовлетворяющие ваш поиск, и люди, удовлетворяющие вашу мумукшу, страстное желание познать истину. Все зависит от вас. Любопытные люди могут пойти к Муктананде или Муну, это тоже нормально. Эти люди не готовы участвовать, они просто наблюдают со стороны. Конечно, они попадают в разные неприятные ситуации.
Один еврей стоял на крышке люка, подпрыгивал и кричал: «Шестьдесят девять, шестьдесят девять, шестьдесят девять!»
Мимо него проходил немец, он спросил: «Что ты здесь делаешь?»
Еврей отошел в сторону и шепнул немцу: «А вы сами попробуйте».
Только немец встал на крышку люка и начал прыгать, как еврей пнул крышку, и немец провалился в колодец.
«Ура!
– закричал еврей, снова накрыл колодец крышкой и начинал прыгать.
– Семьдесят! Семьдесят! Семьдесят!»
Такова природа любопытства. Кто-то кричит: «Шестьдесят девять!», и у вас возникает мысль: «Что это значит? Что такое шестьдесят девять?» Вы не имеет никого отношения к этому. Если вы хотя бы отчасти бдительны, то обойдете его. Пусть он кричит: «Шестьдесят девять!», это его дело. Почему вы этим интересуетесь?
Но человек это обезьяна. Если кто-то кричит, в вас возникает любопытство. В чем дело? Именно так все и происходит. Муктананда кричат: «Кундалини! Кундалини!» А что такое кундалини? Так шестьдесят девять становится семьюдесятью.
Вы попадаете в ловушку, и очень трудно выбраться из нее, потому что в это дело вовлекается ваше эго.
Одного семилетнего мальчика учили правильно приглашать девочку на танец. Через полчаса он спросил учителя: «А теперь скажите, как от нее избавиться».