Ученик чародея
Шрифт:
Он вышел из дома в самом скверном настроении. Дошел до стоянки, взял машину. Прежде чем отправиться к кинотеатру, заехал на заправку. Бензин снова подорожал, но Андрей отметил это безо всяких эмоций. Заправив машину, спокойно поехал к назначенному месту — хотелось проследить, все ли будет в порядке.
Искомую белую «Волгу» он заметил сразу, как только приблизился к кинотеатру. Прибыли на полчаса раньше. Андрей даже усмехнулся. Значит, есть у них интерес к этому делу. А стекла-то тонированные — не разглядишь, что в салоне. Очень жаль…
Он остановил машину у тротуара, отыскав свободное место. Тут же к нему подскочил ладный мужичок в камуфляжной
Гнев его медленно проходил — в глубине души Андрей понимал, что не прав, что нет смысла давать волю чувствам. Но, как бы то ни было, ему стало легче. Врут они — все равно нас больше.
Он появился без четверти десять. Андрей не знал Шилова в лицо, но почему-то сразу понял, что это он и есть. Невысокий, толстенький. Господи, ну почему у них всегда такие заплывшие лица? И глазенки маленькие такие, бегают — глядят, где бы еще чего урвать. И ведь пришел все-таки — просчитал все и пришел. Не побоялся. Хотя нет, боится. Опасается. Сразу не подошел, направился в сторону книжного магазина. Остановился у киоска, огляделся. Ждет какого-нибудь подвоха. Хотя все равно пойдет, куда ему деваться. Из жадности пойдет. Сто тысяч — деньги немалые. За предательство всегда хорошо платили. Начиная с Иуды…
Впрочем, и кончали они всегда одинаково. И не было у Андрея сомнений, что и на этот раз будет так же. Это глупая Марианна могла поверить — как же, он ведь хороший, ее Марычев любимый. Не забывает о любимой газете, подкармливает. Провернут они это дельце — глядишь, подкинет чего-нибудь для редакции. И еще каждому персонально, в конвертиках. И все возьмут, никто не откажется. И он возьмет — без дум, без размышлений. Возьмет и все. Пригрели они его, прикормили. Он это знает, и они знают. Все всё понимают. И играют по этим правилам — потому что не могут иначе. Привыкли.
Ага, все же не выдержал — пошел, родной ты наш… Андрей слегка приоткрыл окно. Сгорбился, ссутулился, косится на темные окна — кто знает, что ждет его за ними? И ведь идет все равно. Идет…
Ему даже не пришлось стучать — задняя дверь распахнулась, показалась чья-то рука. И кто же там у нас? Серый костюм, стриженая голова. Коротко стриженая. Знакомая публика — девять из десяти, что ствол под мышкой. Впрочем, как иначе — не мы такие, жизнь такая. Садится, дверь закрылась. Поехали…
Белая «Волга» выехала с площадки, на секунду остановилась у перекрестка, пропуская красные «Жигули», затем быстро повернула налево. О, да они не одни! Андрей только сейчас обратил внимание на серый джип, стоявший чуть в стороне. Интересно, кто это? Люди Марычева — или Шилова? Нет, все-таки Марычева — джип быстро повернул вслед за «Волгой» и не таясь пристроился сзади. Ну и бог с ними, у Андрея не было желания выяснять, куда повезут Шилова. Он сделал все, что мог, зачем нарываться на неприятности? У него их и так предостаточно.
Вот и все — Андрей устало вздохнул. Если все пройдет
У Мегеры были посетители, поэтому Андрей прошел в «берлогу». Ни Бабая, ни Сергея не было, зато за компьютером восседала гроза и гордость редакции, несравненная и удивительная Танюша Евграфова. Именно на ней «висела» вся культурная жизнь их замечательного города, а также, в противовес возвышенному и высокодуховному, вся нечистая сила — в смысле всякой экстрасенсорики, полтергейстов, домовых и прочей нечисти, на которую так падки обыватели. О культуре Танюша писала под своим именем, о нечисти — под псевдонимом. И мало кто в городе знал, что утонченные репортажи о культурной жизни и леденящие кровь истории об упырях и вурдалаках пишутся одной и той же миловидной девушкой. Вчера прошла премьера очередного спектакля, Танюша явно работала над рецензией.
Что и говорить, вкус у неё был отменный, и немало театральных деятелей имело на неё зуб — за эти самые рецензии. Впрочем, надо быть справедливыми — если спектакль того заслуживал, Танюша не скупилась на похвалы. Ее ценили и уважали — хотя бы за то, что она единственная в редакции действительно писала то, что думает. Остается отметить, что она была весьма тактична и обаятельна, но при случае — если того требовала ситуация — могла и матом покрыть. Лишь один раз Андрею довелось увидеть ее действительно разъяренной, и с тех пор он был твердо убежден, что хуже разъяренной Танюши ничего в мире быть не может.
— Какими судьбами, Танюша? — Андрей широко улыбнулся и подошел к девушке.
— Привет, Андрей, — Татьяна на секунду оторвалась от монитора. — Ты где пропадаешь?
— Да все копаю, — отмахнулся Андрей. — Что, опять машинка накрылась?
— А ну его, вечно ломается, — ответила Татьяна, имея в виду компьютер в «девичьем» кабинете. — Достал он меня уже. Посмотрел бы ты его…
— Почему бы и нет? — Андрей пожал плечами. — Ну и как спектакль? Со щитом или на щите?
— Под щитом, — ответила девушка и усмехнулась. — Запомнят они у меня этот день. Пошляки…
— Не сомневаюсь. — Андрей тоже улыбнулся. Ему было даже жаль бедного режиссера, острые коготки Татьяны не оставят на нем живого места. Впрочем, поделом ему.
В коридоре послышались голоса — похоже, посетители Марианны уходили.
— Ладно, Танюша, удачи тебе. Компьютер завтра посмотрю. Какой пароль, кстати? — «Мегера»… — шепотом ответила Таня.
Посетители действительно ушли. Увидев Андрея, Марианна радостно улыбнулась, она выглядела необычайно цветущей и жизнерадостной. Андрей едва заметно усмехнулся — не оставалось сомнений в том, что Нимрод побывал у неё этой ночью. — Здравствуй, Андрей. Все нормально?