Ученик философа
Шрифт:
— Ее надо остановить любой ценой.
— Как поживает собачка, папильон? — спросил Эмма у Адама.
— Спасибо, хорошо, — ответил Адам дружелюбно, но отстраненно и с достоинством.
— А он не здесь?
— Его сюда не пускают. Я бы хотел, чтобы он тут поплавал. Он хорошо плавает. Любит плавать.
— Мы едем к морю? — спросил Том у Брайана.
— Да, я думаю, пикник всей семьей, летом, как обычно.
— Остановимся в гостинице?
— Нет, только
— Только не в Мэривилль, я этого не вынесу.
— Вон луна, — сказал Адам Эмме. И действительно, луна, идеально полная, бледная, как творог, висела на сияющем синем небе, — Почему она не светит?
— Солнце ей не дает.
— У вас есть собака?
— Нет, — ответил Эмма.
И ощутил комок в горле. У него была собака, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Адаму, очаровательный спаниель с пятнистым носом. Собаку насмерть сбила машина у него на глазах.
— Была… когда-то… — сказал он.
Адам понял и отвернулся.
— Берегись, — сказал Том, — Перси Боукок и миссис Осмор.
— Поздно… Здравствуйте, Перси, здравствуйте, миссис Осмор.
— Позвольте представить вам моего друга. Эммануэль Скарлет-Тейлор. Мистер Боукок, миссис Осмор.
Перси (из богатых Боукоков, кузен Габриель) спросил у Брайана:
— Как вы думаете, согласится профессор Розанов прочитать лекцию в Эннистон-Холле?
— Понятия не имею. Я что, нянька старому дураку? — ответил Брайан.
Брайан был так груб, что люди порой говорили: он тот же Джордж, только на другой лад, но это был лишь facon de parler [69] .
— Подскажи мне идею для песни, — сказал Том Адаму.
— Зачем?
— Затем, что мы со Скарлет-Тейлором собираемся написать шлягер и заработать кучу денег.
— Ничего подобного, — возразил Эмма.
69
Оборот речи (фр.).
— Я напишу слова, а он музыку. Придумай что-нибудь. Для песни на самом деле нужна только одна строчка.
— Как насчет… ну… «это всего лишь я»? «Просто я».
— «Просто я»?
— Да. На листе сидят две улитки, каждая со своей стороны. Потом одна переползает на другую сторону листа и говорит другой: «Это просто я».
— Обязательно улитки? — спросил Том, подумав.
— Я вижу улиток, — твердо сказал Адам.
— По-моему, это гениально, — заверил Том.
Миссис Осмор спросила Эмму, как ему нравится Эннистон. Очень интересный
— Вы ирландец, мистер Тейлор?
— Да.
— О, я знаю. Все скорби Ирландии! Должно быть, вы нас ужасно ненавидите за то, что мы до сих пор оккупируем вашу страну.
Эмма мило улыбнулся.
— Это Том Маккефри? — спросила Перл.
— Да.
— Он вырос.
— Он не такой хорошенький, как был, — заметила Диана, питавшая к Тому странные чувства.
— Как дела в Белмонте? — спросила Перл у Руби.
— Плохо.
— Что такое?
— Лиса. Лиса вредит.
Это было старое цыганское поверье.
— Не говори глупостей, — отозвалась Диана.
— Будет беда.
— Ты, наверное, пойдешь повидаться с профессором Розановым? — спросила Диана у Перл, — Он тебе должен заплатить выходное пособие?
— Насколько я знаю, нет.
— Нынче плохо с работой.
— К счастью, мне работа не нужна.
— Что ты сразу обижаешься.
— Ты сейчас к нему идешь? — спросила Руби.
— Не сейчас.
— Завтра? Он вернулся в старый дом в Заячьем переулке — странно, правда? — спросила Диана. — Ты где остановилась? В Королевском отеле, наверно?
Перл залилась краской. Розанов не сказал ни ей, ни Хэтти, что едет в Эннистон. Она думала, что он в безопасном далеке — в Калифорнии. Если он ее увидит… Пылая от стыда, она огляделась в ярком солнечном свете. Произнесла:
— Мне надо бежать, нужно позвонить, спасибо за компанию.
Повернулась и бросилась к выходу.
— Что это вдруг на нее… — начала Диана.
— Мадам идет, — сказала Руби.
Так она до сих пор иногда величала Алекс.
Пошел дождь.
— Раскрой зонтик, промокнешь, — сказал Том Эмме.
— Иди оденься, ты дрожишь.
— Нет.
— Ну, мне холодно на тебя смотреть.
— Смотри, вон Джордж.
Эмма, уже раскрывший зонтик, снова закрыл его.
Джордж в черных плавках застыл на краю бассейна. Он вглядывался в даль и думал. Сегодня утром он опять спросонок слышал птиц, говорящих по-человечьи. Потом подумал, что это Стелла говорит за дверью, на лестнице, только там никого не было. Он пошел в сад и увидел, как рыба плывет в вершине дерева, но это был лишь заблудившийся обрывок сна. Он позвонил в Эннистонские палаты и выяснил, что Джон Роберт снял там номер. Он пошел в библиотеку, чтобы доподлинно узнать, что случилось со Шликом, но не нашел ни одной книги про Шлика.