Ученик магов
Шрифт:
— Есть, есть, — ответил мастер Краннах. — Если Регенты, управляющие Школой, тебя примут, и если ты сумеешь найти наставника, который станет обучать тебя, а еще если у тебя хватит силы духа на это.
Он внимательно посмотрел на Рэндала.
— Мастер Мэдок говорил мне, что тебе не хватает подготовки и что ты только недавно решил изучать волшебство. Боюсь, из-за этого учиться тебе будет труднее. Но если ты всерьез решил посвятить себя магии, то Школа с радостью примет тебя.
Глава 3
Школа волшебников
Рэндал прожил в «Смеющемся Грифоне» еще три дня. Он спал
Утром на четвертый день волшебник разбудил Рэндала на заре и подождал, пока мальчик оденется. Сероватое небо над улицами едва начало светлеть, в небе еще светились последние утренние звезды. Не сказав по дороге ни слова, Рэндал и Мэдок пришли к огромному каменному зданию в центре города и поднялись на крыльцо. Невысокая широкая лестница привела их к тяжелой деревянной двери. Та была закрыта; из узких ниш по обеим сторонам от двери на Рэндала смотрели резные фигуры мужчин и женщин.
На верху лестницы волшебник остановился и обернулся к Рэндалу.
— Сегодня утром ты предстанешь перед лицом самых главных волшебников — Регентов Школы. Они станут задавать тебе вопросы. Будь уважителен и говори правду.
— О чем они спросят?
Мэдок жестом велел Рэндалу замолчать — дверь распахнулась. В проеме стоял человек в капюшоне Он поманил Рэндала. Мэдок слегка подтолкнул мальчика вперед.
— Здесь, малыш, я тебя покидаю. Удачи.
Рэндал шагнул через порог, и тяжелые двери закрылись за ним Безмолвный проводник повел его вверх по длинной лестнице. Вместо балясин в деревянных перилах были гротескные фигуры человекоподобных существ и вымышленных животных, вырезанные так тщательно, что казались живыми. На верхнем этаже проводник указал на еще одну закрытую дверь. Перед ней они долго стояли в молчании.
Неожиданно, без единого звука, дверь распахнулась. Перед Рэндалом открылась большая комната, длиннее главного зала в замке Дун и почти с таким же высоким потолком. Все стены, от пола до потолка, занимали полки с книгами. Через высокие витражные окна струились бледно-молочные лучи раннего утра, но куда более яркий свет исходил от пары канделябров со множеством свечей, стоявших на столе в дальнем конце комнаты.
За столом в деревянных креслах с высокими резными спинками сидели в ряд пять человек. Двое были старыми — у мужчины и женщины посередине ряда в волосах блестели серебряные пряди, а лица были изрезаны морщинами. Третьего Рэндал уже знал; это был мастер Краннах, он встречал его в таверне. Четвертый казался намного моложе, почти как рыцари в замке лорда Элайна; у него были густые золотистые волосы и красивое лицо.
Пятым был Мэдок. А мальчик-то думал, что тот остался снаружи! На остальных четырех волшебниках были тяжелые накидки из роскошного черного бархата; откинутые капюшоны открывали подкладку из ярко-алого атласа. Но северянин носил свою привычную шафранную тунику и серый плащ, а сзади на спинке стула висела такая же черная накидка, и Рэндал не сомневался, что Мэдок владеет ею по праву. Видимо, его друг и наставник в самом деле великий маг, думал мальчик, если сидит с Регентами Школы как равный среди равных.
Молчаливый проводник подвел Рэндала
Долго, очень долго царила тишина. Рэндал стоял прямо и спокойно, как его учили в те дни, когда он был оруженосцем, и ждал. Наконец самый старый волшебник заговорил.
— Вижу, ты носишь меч, — сказал он.
Рэндал кивнул, продолжая молчать.
После еще одной долгой паузы старик велел:
— Отбрось его.
Рэндал медленно расстегнул пояс. Короткий меч перешел в его руки незадолго до переселения в замок Дун; прежде он принадлежал его отцу, а до этого — отцу его отца Рэндал держал ножны с мечом и чувствовал знакомую тяжесть. Каждая клеточка его тела знала, как ловко ложится в руку этот меч, как свистит его клинок при взмахе. Поколебавшись, он отшвырнул меч и услышал, как лязгнуло о камни тяжелое лезвие.
Железный звон медленно растаял, и Рэндалу стало горько и одиноко. Тишину нарушил Мэдок, и голос его показался мальчику странно незнакомым — это был голос чужака, а не привычного спутника в многомесячных странствиях.
— Почему ты хочешь стать волшебником?
Рэндал поднял глаза на северянина. Этот же самый вопрос Мэдок задавал ему и прежде, но мальчик до сих пор не нашел на него ответа. В отчаянии он произнес единственное, что пришло в голову.
— Потому что я не хочу быть никем другим.
Светловолосый мужчина на другом конце стола бросил на Мэдока взгляд, значения которого Рэндал не понял, и спросил:
— Сколько книг ты прочитал?
— Ни одной, мастер.
— Тогда учиться тебе будет трудно, — сказал светловолосый, будто жалея Рэндала. — Большинство учеников до поступления к нам прочли хотя бы один том.
Мастер Краннах поманил Рэндала.
— Подойди сюда, мальчик.
Рэндал приблизился к столу. Вдруг, к его удивлению, Краннах вручил ему зеркало — настоящее, стеклянное, а не просто кусок полированного металла.
— Держи, — велел волшебник. — И не выпускай, пока я не скажу.
Рэндал кивнул.
— Хорошо, мастер.
Через минуту он почувствовал, что зеркало в его руке становится теплее. Рукоятка все нагревалась и нагревалась, стала сначала горячей, потом раскаленной. Зеркало замерцало, между пальцами струился его голубовато-белый свет. Рэндал прикусил губу. Ему казалось, он снова в замке Дун и слышит голос сэра Паламона; в тот день, когда Рэндал на тренировке сломал ключицу, мастер военных искусств говорил: «Рыцарь не кричит от боли».
Рэндал перевел взгляд на величественную группу за столом. «И волшебники тоже не плачут, — сказал он себе. — Если я сейчас закричу, то никогда не стану волшебником…»
Он так углубился во внутреннюю борьбу, что не сразу заметил, как зеркало начало меняться. Рукоятка уже не обжигала пальцы. Она была тепловатой и мягкой и раздувалась, становясь все толще и толще. А потом зашевелилась.
Теперь Рэндал держал в руке не простое зеркало. Вокруг его руки обвилась длинная зеленая змея. В воздухе мелькал раздвоенный язык; змея разинула пасть и бросилась на мальчика. Острые зубы глубоко вонзились в шею Рэндала. Тело пронзила невыносимая боль, чувство онемения охватило лицо, расползлось по груди и рукам. Пальцы тоже потеряли чувствительность. В отчаянии мальчик; изо всех сил стискивал чешуйчатую извивающуюся тварь.