Ученик мясника (сборник)
Шрифт:
— «9.15, понедельник, 19 февраля, Палм–Спрингс. Объект: Антонио Дэмоната, или Тони Дэмон. Объект зарегистрировался в отеле «Королевские пальмы“ в 7.00. Его жена Мэри Дэмоната вылетела в 8.30 стыковочным рейсом компании «Сан–Эйр“ в Лос–Анджелес, оттуда в 9.50 рейсом 592 компании «Пан–Америкэн“ в Майами, Флорида. Объект и два человека с ним покинули указанное место в 8.35 в «кадиллаке“ голубого цвета, калифорнийский номер 048 Кей–Пи–Джей. Предполагаемое место назначения — Лос–Анджелес».
«17.40, понедельник, 19 февраля, Майами. Объект: Мэри Дэмоната. Прибыла в
Ну хватит, подумала Элизабет. Брэйер был прав: последний в списке раскрылся. Что делали другие, могло еще оставаться под вопросом, но Тони Дэмон явно перепугался до смерти. Убийство Кастильоне расшевелило их всех, и теперь они в панике устремились в свои крепости, пряча женщин.
Это логично. Всюду происходило нечто подобное. Новости распространялись быстро.
«17.18, вторник, 20 февраля, Сиэтл. Объект: Джозеф Вортичи. Вортичи не покидал своего дома с воскресенья, 18 февраля. Дети Вортичи не посещали школу».
Все они ждали, что произойдет дальше, и, ясное дело, ни на что хорошее не рассчитывали. Элизабет отложила кипу рапортов и подошла к окну. Странный город Лас–Вегас. Даже это здание, где располагалась штаб–квартира ФБР, казалось какой–то временной постройкой, заброшенной в центр пустыни: одноэтажное, из шлакоблоков, выкрашенное в казенный зеленый цвет, с кондиционерами на каждом шагу. Только гигантские отели и казино, теснившиеся вдоль бульвара Лас–Вегас как стадо динозавров на водопое, были похожи на те, которые строят люди, собирающиеся в них жить. Разумеется, это чушь, о чем ей все и говорили. Как там сказал Брэйер? «Это монумент способности мафии играть на низменных страстях американцев и предоставить этим простакам все, что они пожелают. Это самая большая хохма, которая когда–либо была разыграна в Америке».
— Приглядись повнимательнее, — советовал он, — и ты многому научишься. Я покажу тебе, почему большее, на что мы можем рассчитывать, — это облаять их вслед.
И это правда. Лас–Вегас — ненормальный город. Все вокруг искушает тебя делать эксцентричные, дикие поступки, невозможные дома: обжираться, напиваться, глазеть на обнаженные тела в блестках и перьях, но главным образом — играть. Но нельзя не признать: в нем что–то есть. Нельзя назвать его красивым. Он ослепителен. Созданный для удовлетворения любых прихотей, этот город, казалось, вырос за одну ночь — ту самую, когда сюда приехал Багси Сигел в 1946 году. Суета сует. Если бы Джон Баньян мог увидеть этот город, он сказал бы именно так.
— Мисс Уэринг!
Элизабет обернулась и увидела шефа местного отделения ФБР. С тех пор как они встречались в отеле, Элизабет больше не сталкивалась с ним.
— Да?
— Эти джентльмены — агенты Гроув и Дэйли из министерства юстиции. — С этими словами он вышел из комнаты и прикрыл дверь.
Элизабет ждала, что вошедшие скажут что–нибудь, но они озаботились поиском стульев и рытьем в своих портфелях. Их лица показались ей смутно знакомыми. Возможно, они
— Мисс Уэринг, мы из службы внутренней безопасности и хотели бы задать вам несколько вопросов, — наконец произнес тот, кого назвали Гроув.
Улыбка на лице Элизабет стремительно гасла.
— Конечно. О чем?
Дэйли, круглолицый мужчина в очках с толстой оправой и с прической ежиком, приступил к делу.
— Это касается инцидента с «Филдстоун гроус энтерпрайзес». Пожалуйста, присядьте. — Его голос звучал приветливо и успокоительно, как это свойственно мужчинам с пухлыми щеками и в очках с толстой оправой.
Гроув откашлялся, и Элизабет вдруг поняла, что разговор обещает быть для нее неприятным. Обоим мужчинам было неловко.
— Известно ли вам, кто был в курсе того, что вы должны поехать в «Филдстоун гроус» с ордером на обыск?
— Джон Брэйер, разумеется. ФБР. Два аудитора из Бюро, но мне не довелось с ними встретиться. Полагаю, шеф местного отделения ФБР — он только что был здесь. Еще два–три агента, которые осуществляли наблюдение за зданием ФГЭ.
Гроув записывал что–то в обычном желтом блокноте.
— А еще кто? — спросил он так, словно уже знал ответ.
— Председатель суда и, наверное, его сотрудники.
— Кто–нибудь еще? — повторил он.
— Больше я никого не знаю. — На этот раз Элизабет была уверена в своих словах.
Теперь заговорил Дэйли. В его глазах за толстыми линзами, больших, печальных, наивно–детских глазах, появилось извиняющееся выражение.
— Пожалуйста, постарайтесь припомнить получше, мисс Уэринг. — Судя по всему, ему это было очень важно. — Вы рассказывали об этом кому–нибудь? Семье? Может, приятелю?
— Нет, безусловно, нет. Я никому не могла сказать.
Дэйли улыбнулся.
— Все мы, кто связаны с такой работой, каждый день имеем дело с сотнями деталей. Многие из них секретны. Мы никогда не раскрываем их намеренно, но иногда допускаем… — он помедлил, подбирая слово, — допускаем ошибки. Или вдруг мы оказываемся вынуждены ломать наши планы, чтобы выполнить свой служебный долг…
К чему, черт возьми, он клонит?
Дэйли снова улыбнулся.
— Вы же понимаете. Вам позвонил ваш босс, мистер Брэйер, и ваши планы нарушились. Моя жена, например, — он хихикнул, — смогла привыкнуть к такому только спустя много лет.
Элизабет чувствовала, что они подступаются к главному, и молчала.
— Вы позвонили вашему приятелю и сказали: «Извини, приехать не смогу, мне нужно съездить с ордером в одно место»…
— Я только что сказала вам, что никому не говорила об этом. Память у меня прекрасная. И объясните же мне наконец, что происходит, — не выдержала Элизабет.
На этот раз ей ответил Гроув. Это был крупный мужчина лет пятидесяти с маленькими острыми глазками на невыразительном лице.
— Мы пришли сюда, чтобы выяснить, как люди, которыми вы занимаетесь, сумели вычислить ваши действия. Ваше начальство считает вас проницательной и умной, мисс Уэринг. Вы могли бы и сами догадаться о цели нашего визита.