Ученик мясника

Перри Томас

Элизабет устала стоять и опустилась в кресло.

— Так вот почему ты прилетел — прессинг по всему полю! Ты хочешь надавить на них и посмотреть, кто начнет дергаться? Кто еще этим занимается — ФБР?

Брэйер кивнул, слегка улыбнувшись.

— Боюсь, на этот раз все будет немного иначе, хотя ты права — это будет действительно судебный прессинг. Как в баскетболе. Только нам не следует сразу раскрывать свои замыслы.

Она призадумалась и сказала:

— А ведь они уже меня видели.

— Да, видели, но это не важно. Мы

уже запросили постановление на ревизию их бухгалтерских книг. Его пришлют к утру. Ты будешь представлена как судебный исполнитель.

Глава 21

Деревья простирали свои голые ветви к свинцово-тяжелому небу. Ледяные порывы ветра проносились по улице, увлекая за собой ворох оберточной бумаги или смятых газет.

Он уже бывал на этой улице. Три или четыре года назад. Тогда он не останавливаясь прошел по ней, только проверив, правильно ли понял адрес. В тот день он тоже был один, и у него оказалось немного свободного времени. Он обещал Эдди Мастревски, что посмотрит, где это. Эдди был достаточно осторожен и поэтому продержался долго. Глупо не следовать его советам.

«Это адресок, который тебе когда-нибудь может понадобиться, приятель, — говорил Эдди. — Не вздумай записывать его. Если будешь в Буффало, просто сходи туда и запомни. Когда этот человек тебе понадобится, ты скорее всего в это время будешь очень спешить».

Снег по большей части был счищен с тротуаров, поэтому идти было нетрудно, особенно если обходить наледи. Отдельные фигурки людей, пригнувшись, преодолевали продуваемое пространство, стараясь держаться поближе к стенам домов. Двери и витрины были забраны стальными решетками: ни одно заведение по всей Гранд-стрит не работало в это воскресное утро. Он ускорил шаг. Пальто, купленное вчера вечером, сохраняло тепло, но уши уже онемели от холода.

Еще один квартал. Жаль, конечно, что нельзя воспользоваться машиной, но появляться здесь сейчас в автомобиле с номерами штата Невада равносильно самоубийству. Он понял, что уже близок к цели. Жилые дома отступили от тротуара в глубь своих участков. Вот и номер 304. Эдди говорил: «Постучи в дверь и попроси, чтобы тебе объяснили, как пройти куда-нибудь. Не важно куда. И не задавай вопросов, иначе тебя и на порог не пустят».

Он преодолел обледеневшую дорожку и подошел к двери. Постучал и прислушался. Никаких звуков.

«Его зовут Харкнесс, — говорил Эдци. — Он черный. И не слоняйся у дома слишком долго».

Звука шагов он так и не услышал, но дверь внезапно открылась. Старый негр в белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, молча уставился на него.

— Не могли бы вы подсказать мне, как добраться до музея искусств «Албрайт Нокс»?

— Тут холодно, — сказал старик и отступил назад.

Он последовал за хозяином и оказался в темноватом теплом коридоре. Пол был покрыт ковром, но под ним скрипели деревянные половицы. Справа по стене в ряд стояло несколько пар резиновой

обуви, на вешалке висели толстые, влажные на вид пальто, похожие на человеческие фигуры. В доме было настолько тихо, что он был почти уверен: здесь есть еще люди, которые прячутся, выжидая.

— Кто тебе сказал обо мне? — спросил старик.

— Эдди Мастревски посоветовал мне зайти сюда, если будут какие-то неприятности.

Харкнесс посмотрел на него и спокойно спросил:

— Как дела у Эдди?

— Он умер.

Старик только кивнул в ответ и прошел в большую полутемную гостиную, где устроился в гигантских размеров кресле. В его объятиях негр уменьшился в размерах. Помолчав, старик осторожно произнес:

— Я знаю, кто ты.

Он ждал продолжения, и еще через минуту человек в кресле повторил уверенно:

— Я знаю тебя.

— Я могу заплатить, — произнес он, пожав плечами.

— Знаю, что можешь. Что ты хочешь? — продолжил негр.

И вдруг он понял, что же все это ему напоминает: и дом, и обстановка, и сам старик. Когда он был ребенком, его дедушка двигался и разговаривал так же медленно и спокойно. Именно таким образом в те времена мужчины обсуждали серьезные дела.

— У меня масса неприятностей.

Харкнесс прервал его, но не грубо, а словно избавляя от необходимости выкладывать ненужные подробности.

— Без неприятностей сюда никто не обращается. Что ты конкретно хочешь от меня?

— Мне нужно исчезнуть… Но сначала придется кое-куда съездить. Это займет время.

Старик продолжал молча разглядывать его.

— Это будет стоить двадцать тысяч долларов, — произнес он наконец. — Или еще больше, если не уложишься в месяц. Если я вообще сумею все устроить.

Старик задумался, а потом заговорил снова:

— Я возьму себе две тысячи. Остальное пойдет на то, чтобы сохранить тебе жизнь во время поездки.

— Почему так много?

— Я же сказал, что знаю тебя. Мне не важно, почему тебе надо исчезнуть, но я знаю, что это связано не с полицией. Если тебя найдут, твои помощники окажутся вовсе не в теплой уютной камере.

— Что я получу за такие деньги?

— Телохранителя. Этого будет достаточно, если они не совсем уж рьяно принялись за поиски.

Он нахмурился.

— Телохранитель? Мне это не подходит. Нас засекут.

— С таким не засекут. Это лучший телохранитель из всех, кого я знаю.

Теперь оставалось только прихватить с собой аудиторов из ФБР и заняться собственностью компании. Элизабет должна была просто передать ордер на обыск любому представителю компании и предоставить аудиторам выполнить самую трудоемкую часть работы. Они-то знают, что искать. Во всяком случае, так сказал Брэйер.

— Тебе не нужно вмешиваться. Не волнуйся. Эти парни прекрасно знают, что нужно делать. Утром возьмешь ордер на обыск у прокурора, а с аудиторами встретишься в офисе «Филдстоун гроус».