Ученик пекаря
Шрифт:
Таул провел пальцами по волосам. Что ж, все к лучшему. Он пробыл бы с ней всего одну ночь, а после они расстались бы снова, причинив друг другу новую боль.
Таул прикрыл за собой взломанную дверь и опять побрел по грязным улицам, дивясь тому, как пригревает солнце, — на болотах в эту пору стоят жестокие холода. Вынув оба письма из-за пояса, он содрогнулся при виде выдавленной на печатях затейливой буквы «Л». Ему станет куда спокойнее, когда он избавится от писем. Не зная, где искать улицы, куда их следовало доставить,
— Эй, малый!
— Ты меня? — удивленно отозвался тот.
— Тебя, тебя. Не хочешь ли помочь мне? Мне нужен человек, который проводил бы меня в пару мест.
— А что я за это получу? — Мальчишка воззрился на Таула. Тот только улыбнулся такому нахальству.
— Сколько ты хочешь?
— Две медяшки, — без запинки выпалил мальчик. Таул оглядел его: не больше одиннадцати зим от роду, одет в рваную холщовую рубаху и выглядит так, будто несколько дней не ел.
— Денег я тебе, малый, не дам, зато накормлю горячим обедом.
Мальчишке это предложение явно пришлось по душе.
— Откуда мне знать, что ты не надуешь меня, когда я покажу тебе дорогу?
— Даю тебе честное слово.
— У нас тут говорят, что слову чужеземца веры давать нельзя.
— Так я, по-твоему, чужеземец?
— Ясно как Божий день. Таул сдержал улыбку.
— Ну а если я скажу тебе, что я рыцарь и обязан держать свое слово? — Он отвесил легкий поклон, и малец задумался.
— Ладно, я сведу тебя куда надо. Не потому, что ты рыцарь, — да и не больно я тебе верю. Я пойду только потому, что мне все равно нечего делать и ноги охота поразмять. Но смотри, обед за тобой!
— Очень благодарен тебе за помощь. Так вот, мне нужно на Тутовую улицу и в Рюмочный переулок.
— Выгодную же сделку ты со мной заключил, — присвистнул мальчик.
— Почему?
— Да потому, что эти улицы на другом конце города. Туда шагать и шагать. Ты, наверное, знаком с большими людьми?
— С чего ты взял?
— С того, что Тутовая улица не для таких, как мы с тобой, — там только знать живет, — уважительно проговорил мальчик.
— Хорошо, пошли. — Таулу было безразлично, кто его адресаты, — хотелось только разделаться со своими обязательствами как можно скорее. — Тебя как звать? — спросил он мальчика.
— Скажи сперва, как звать тебя.
— Таул.
— И все? — разочарованно протянул мальчик. — Я думал, у рыцарей имена длинные и заковыристые — скажем, Кальвин Дерзающий или Родерик Смелый.
— Заковыристое имя нам дают, только если мы погибаем геройской смертью, — подмигнул Таул. Мальчик остался доволен ответом и на некоторое время умолк, ведя Таула через путаницу переулков.
— Позволь мне дать тебе один совет, Таул, — вполголоса сказал он погодя. — На твоем месте я не объявлял бы незнакомым людям, что я рыцарь. Рыцари в Рорне сейчас не пользуются особой любовью, если ты понимаешь, о чем я.
Вот, значит, до
Мальчик отвлек Таула от размышлений.
— Ну а меня кличут Хватом.
— Ну, Хват, раз уж ты все знаешь о Рорне, чем тебя угостить на обед?
— Самое вкусное блюдо у нас в Рорне — пирог с угрями. Я съел бы кусок такого пирога, жареные рыбьи хвосты и луковый суп, только без морковки.
— Конечно, без морковки, — рассеянно согласился Таул, оставаясь мыслями по-прежнему далеко на западе, в Вальдисе.
Мейбор примерял свои новые туалеты, когда вошел слуга.
— Чего тебе, Крандл?
— Только что прибыло письмо для вас, ваша милость. Голубятник ждет вашего ответа. Он сам не свой от волнения — говорит, что письмо принес орел.
— От кого же оно? — рассеянно спросил Мейбор. Он примерял сейчас великолепный камзол и любовался собой в новом зеркале.
— Не могу знать, ваша милость.
— Скажи-ка, Крандл, этот камзол мне не тесноват? Портной уверяет, что он сидит превосходно.
— По-моему, он очень идет вам, ваша милость.
— Ты, пожалуй, прав, Крандл, я в нем выгляжу... как бы это сказать?
— Величественно, — подсказал Крандл.
— Вот-вот. Так что там с письмом? Ты можешь идти, — сказал Мейбор портному. — Помни: побольше вышивки и драгоценных камней — то, что ты принес, чересчур просто. — Портной, пятясь, вышел из комнаты, прихватив свою работу. — Дурак набитый — никакого понятия о блеске. Что-то приличное можно заказать только в Брене — а на это уйдет почти два месяца. Окажись здесь Баралис, я охотно выдавил бы из него его подлую жизнь вот этими голыми руками. О чем это мы говорили?
— О письме, господин.
— Ах да, дай-ка мне взглянуть на него. Должно быть, нечто срочное, раз его прислали с орлом. — Мейбор взял письмо. — Хорошо, теперь ступай!
Мейбора охватило легкое волнение. Письмо, очевидно, пришло издалека, и почерк, которым оно было надписано, ни о чем ему не говорил. Мейбор взломал печать и развернул письмо. Он не слишком хорошо читал по-писаному, а уж этот замысловатый почерк и вовсе трудно было разобрать. Наконец Мейбор уяснил мысль написанного и присел на кровать, задумчиво потирая подбородок.