Ученик поневоле

Фуди Аманда

– Если я хороший ученик, что он здесь делает? – спросил Баркли, бросив разъярённый взгляд на Селби. Глаза того наполнились слезами. – Ему никогда не стать лучше меня.

Мастер Пилцманн ошеломлённо разинул рот.

– Иди-ка ты в свою комнату, – наконец отмер он, явно в растерянности, как наказать Баркли, ведь до этого момента такой необходимости ни разу не возникало.

Баркли послушался не сразу. Сейчас, как никогда, ему хотелось сорваться и броситься бежать. Бег не хуже амулета от чудищ всегда помогал ему собраться с мыслями. Но он жутко устал и достаточно нарушил правил для одного дня, поэтому

молча поднялся по скрипучим ступенькам в мансарду, где спали мальчики.

Той ночью Баркли долго не мог заснуть и всё смотрел на трепещущий огонёк свечи, стоящей на тумбочке между кроватями. Снаружи позванивали на ветру амулеты. Раньше их бряцанье убаюкивало Баркли, но сегодня покоя оно ему не приносило. Будто Баркли отныне тоже считался одним из монстров, от которых амулеты должны были защищать.

– А вдруг оно вырвется, пока ты будешь спать? – прошептал Селби.

Баркли не знал, что тот тоже не спит, и перевернулся на другой бок, спиной к нему.

– Не вырвется. Я буду просыпаться каждый час и проверять.

– Он нас всех съест?

– Нет, – прошипел Баркли. – Спи уже!

– Получается, ты теперь тоже можешь колдовать?

– Селби-и-и…

Ему не хотелось об этом говорить. И думать тоже. Он хотел одного: заснуть, а проснувшись утром, обнаружить, что этого дня никогда не было и скучное течение его жизни вернулось на круги своя.

– Пообещай мне, – попросил Баркли. – Пообещай, что никому не расскажешь.

– Обещаю, – сказал Селби.

Баркли вздохнул.

– Отлично. Прости, что был груб с тобой.

Напряжение слегка спало, и он смог наконец заснуть, не выпуская зажатого в кулаке амулета и надеясь, что этой ночью сны о приключениях обойдут его стороной.

Глава 4

Занудшир был олицетворением слова «слегка». Всё, начиная зданиями и заканчивая фонарями, было слегка наклонено – напоминание о последствиях разрушительных колдовских сил Гравальдора. Дороги были слегка вымощены ненадёжными булыжниками, о которые ничего не стоило запнуться. Часы в башне на главной улице слегка отставали. Городская стена кое-где слегка обрушилась.

А жители его были слегка параноиками.

На всех окнах висели амулеты, на каждом крыльце стояли наготове факелы и вилы.

Идя по улице, Баркли с опаской поглядывал на их острые зубья и боролся с не менее острым желанием снова проверить метку. Утром чудище на коже кружило и билось, как загнанный в клетку дикий зверь, и хотя цвет татуировки не изменился, нервы Баркли всё равно были на пределе. Даже поход в библиотеку не помог успокоиться.

Сидящая за столом миссис Гавенер, библиотекарь, подняла на него глаза. Женщина была болезненно худой, но плотное зимнее пальто и три пары рукавиц, надетых одна на другую, делали её похожей на набитое соломой чучело. Ходила она так круглый год, и Баркли не знал, в чём была причина: то ли в том, что миссис Гавенер постоянно мёрзла, то ли в распирающей её гордости за свои вязальные таланты.

– У тебя всё хорошо, милый? – спросила она. – Ты такой румяный!

Баркли коснулся лица. Оно действительно пылало.

– Я в порядке, –

солгал он и ещё пуще зарделся.

Миссис Гавенер отвернулась к стопке книг у себя за спиной и поставила её перед Баркли.

– Нам привезли новые книги! Это «Подробная история сотни королевств»… – Да уж, размерами книга скорее походила на кожаный чемодан. – «Энциклопедия грибных находок»… Мистер Пилцманн оценит… О! А эту я заказала специально для тебя, Баркли.

Она протянула ему приключенческий роман «Мифы чудовищности» с проткнутой мечом головой дракона на обложке.

Обычно подобная история об опасностях и геройствах воодушевила бы Баркли, но сейчас он поморщился от воспоминания о Митзи, девочке и событиях в Лесу.

– Д-думаю, сегодня я возьму историю. – Схватив неподъёмный труд, он не сдержал стона.

Лицо миссис Гавенер разочарованно вытянулось.

– Но тебе ведь нравятся приключения.

– Я не большой искатель приключений, – выдавил он и, поблагодарив библиотекаря, ушёл, сгибаясь под тяжестью огромной книги.

Путь его лежал в сторону мэрии, и чем ближе он к ней подходил, тем красочнее становились улицы вокруг.

Сегодня вечером Занудшир отмечал праздники целых двух королевств. Городок их был таким незначительным, что ни одно из королевств, граничащих с Лесом, не потрудилось официально признать его своим. Иногда к ним забредал сборщик налогов из ближайшего герцогства, но жители Занудшира встречали его с ровно таким же недоумением, как и торговца из далёких краёв. Поэтому на всякий случай отмечали праздники всех соседних королевств. Так сегодня была годовщина коронации кёнига Гебхерда из Буднии и день рождения принцессы Кэтрин из Таксякштадта.

В честь такого дня мастер Пилцманн дал ученикам выходной, но Баркли не горел желанием отмечать вместе со всеми. Конечно, ему хотелось попробовать праздничные угощения, но он понимал, что нельзя привлекать к себе внимание. Вдруг кто заметит метку.

Однако соблазн задержаться на главной улице был велик.

Празднования уже начались и сопровождались танцами: пары, взявшись под локти, подпрыгивали в такт задорной мелодии флейтистов и барабанщиков, играющих с балкона мэрии. По краям площади выстроились лотки с едой, завлекая Баркли ароматами яблок в тесте и картофельных оладий. В глазах рябило от пёстрых украшений: сине-золотые буднийские флаги конкурировали по яркости цветов с оранжево-чёрно-зелёными знамёнами Таксякштадта. Воздушных шаров, разумеется, не было – их запретили после той жуткой схватки между мистером Билке и его козлом в прошлом году. В число недавних жертв законодателей попали также соревнования по забегам в мешках и «классики». Но даже скованные бесчисленными правилами, жители Занудшира умели веселиться.

Баркли и сам не заметил, как забрёл в самый центр площади, продолжая пыхтеть под тяжестью «Подробной истории».

– Баркли? – позвал кто-то из-за спины, заставив его повернуться.

Селби махал ему из-за стола, сидя в окружении многочисленных братьев и сестёр. В руке у него была наполовину съеденная сосиска на палочке, и хотя это был не гриб, выражение лица у мальчика было такое, будто у него внезапно пропал аппетит.

– Ч-что ты здесь делаешь? – неловко спросил он.

Баркли с тоской глянул на один из лотков, жалея, что у него не было денег.