Ученик призрака
Шрифт:
Дверь на чердак была все так же закрыта на сломанный замок. Под дверью виднелась немалая щель. Толик пригляделся и увидел то, чего не заметил до этого в спешке. Когда-то эта щель была заколочена – остался след и дырочки от гвоздей.
Значит, кому-то нужна была не только быстро и легко открывающаяся дверь, но и широкая щель.
Карасев пошуршал пакетом. Очень уж ему все это не нравилось. Захотелось срочно привести сюда какого-нибудь взрослого и все рассказать. Пускай сами заколачивают дверь, вешают новый
Он даже спустился на пару ступенек вниз.
На чердаке что-то завыло, в щель потянуло сквозняком, дверь шевельнулась, звякнув замком.
И Толик вернулся.
Взрослому придется все рассказывать. А что ему скажешь? Что мертвый кот ожил и пошел разбирать на запчасти учеников 7-го «А»?
Царапины на руке запульсировали. Пальцы сами потянулись к замку. Дверь бесшумно распахнулась.
Кот лежал справа от порога. Голова его была вывернута. Безжизненный взгляд устремлен в пустоту.
Карасев несколько раз моргнул, потом не выдержал и протер глаза.
Кот остался на месте.
Толик вышел и в сердцах хлопнул дверью.
Смотреть нужно было внимательней! Кот наверняка тут так и лежал.
– Что ж вы тут ходите-то все!
В дверях последней квартиры на последнем этаже стояла тщедушная бабка и грозила Толику кулаком.
– Все дверью-то хлопаете! – Бабка сверлила Толика взглядом и, казалось, уже сделала в нем дырку. – В следующий раз вызову милицию! А эту дверь кирпичами заложат!
Прижимая к груди пакет, Карасев медленно отступал. Проходя мимо грозной бабки, он бросил последний взгляд на дверь. Из-под щели показалась черная голова. Его глаза встретились с внимательным зеленым глазом.
Дальше он мчался по лестнице, не оглядываясь и ни о чем не думая.
Только когда за спиной хлопнула входная дверь, он смог перевести дух. В себя он пришел, когда от проклятого дома его скрыли гаражи.
В голове все путалось.
Ошибки быть не могло. Он собственными глазами видел кота с вывернутой головой. А потом видел, как этот же самый кот лез из-под двери.
Карасев поежился.
– Черт! Черт! Черт! – прошептал он и стукнулся затылком о гулкое железо гаража, около которого стоял. – Вот влип…
Железо продолжало гулко отдавать обратно удар, поэтому Толик не сразу расслышал хриплый шепот.
Кровь бешено стучала у него в голове, все вокруг плыло, а в уши настойчиво лез чей-то голос.
– Шерстка мяконькая, глазки светленькие, хвост пушистенький. Покушай, котик, покушай, ласковый.
Потом раздалось недовольное «мяу», и по асфальту что-то покатилось.
– Как не получилось? – рявкнул хорошо знакомый и давно забытый голос. – Она жива?
На мгновение Толик забыл, как дышать. По телу пробежали холодные мурашки. Он увидел себя стоящим у доски.
– Так чем прямая пропорция отличается от обратной? – зло
– Прямая пропорция – это такая пропорция, при которой… – лепечет Толик и путается окончательно. Все пропорции ссыпаются у него в кучу, и он тяжело вздыхает.
– Два! – взвизгивает учитель.
– Как? – раздается за гаражом.
Стараясь не звенеть бутылочками, Карасев опустился на карачки и заглянул за угол.
Сцена повторялась.
Кот сидел на земле, подобрав хвостик и лапки. Перед ним стояло блюдце. Человек в плаще и в шляпе наливал в блюдце молоко. Кот не спеша лакал его, недовольно дергая головой, когда его гладили.
– Тебе помешали? – пробормотал обладатель знакомого голоса. – Мальчишка? Я его знаю? – Рука на секунду замерла. – Хорошо. Они все обречены, поэтому не имеет значения, с кого начинать. Пускай следующим будет он. – Мужчина хихикнул. – Анатолий Карасев. Ты сам его найдешь.
Кот облизал блюдце и медленно поднялся.
Карасев напрягся. Он сидел за гаражом, прокручивая в голове слова незнакомца в шляпе.
Все обречены…
Следующим будет он…
– Погодите, – Толик вскочил. – Как это «следующим»? Это что за шутки?
Он выбежал из-за гаража, но уже никого не увидел. На асфальте виднелась белая лужица – только что здесь пролили молоко.
Двор по-прежнему был пуст. Даже воробьи не чирикали.
Толик затравленно оглянулся.
Очень хотелось самому себе сказать, что все ему показалось. Что он на мгновение уснул и ему приснился кошмар. Что никакие мертвые коты по улице бегать не могут. А голос незнакомца просто похож на голос Павла Сергеевича Бледного, которого давно нет в живых.
Он умер, и от него остались одни косточки!
– Умер, умер… – бормотал Толик, пересекая странный двор.
Ему нет дела до котов и девчонок. Пускай все решают свои проблемы сами. А он пойдет домой, отдаст маме Настькино молоко и…
Сначала запульсировали ранки на руке. Сквозь уже образовавшиеся корочки начала проступать кровь.
А потом он увидел черного кота. Он мягко спрыгнул с крыши припаркованного автомобиля и встряхнулся. Зеленый глаз внимательно посмотрел на Карасева, словно у него на лбу были написаны имя, фамилия, адрес и место жительства.
– А ну, пошел отсюда! – Толик старался придать своему голосу уверенность, но от волнения скорее прохрипел, чем прокричал: – Убирайся!
Кот зашипел, выгнул спину и шагнул вперед.
Толик разглядел невероятно длинные и острые когти. Царапки на руке взорвались нестерпимой болью, и он закричал.
Кот вцепился в куртку. Прочная ткань легко поддалась напору. В воздух взлетели разноцветные лоскутки. Карасеву удалось сбить кота ударом ноги. Убийца упал на все четыре лапы. Толик придавил его морду к асфальту… И тут же отдернул руку.