Ученик Проклятого
Шрифт:
— Какое?
— Шеф, — проговорил Второй. — Дело в том, что, когда в одном доме селятся четверо здоровых мужиков без баб, — это выглядит очень странно в глазах окружающих. Да и для хлопот по хозяйству кто-то должен иметься, ну не поварихи мы… Тебя долго не было, так что Первый решил купить рабыню.
— Мы ее не трогали, шеф, нам и в борделе девок хватит, — подтвердил Первый. — Продавец бумагу дал, что она еще мужика не знала, так что ты можешь…
— Хватит! — оборвал Наиль. Забыв об усталости, он буквально вскочил на ноги.
Поойдя к застывшей в ужасе девочке, он извлек из ножен меч. Рабыня, решив, что ее
— Свободна, — сообщил парень изумленной девушке, так и замершей от произошедшего.
— Шеф… — проговорил ошарашенный Первый.
— Что? — огрызнулся Наиль.
— Так не пойдет, на свободе она не выживет…
— Да пошел ты! — окончательно вышел из себя юноша.
Троица подчиненных оказалась удивленной. За время, что они провели рядом с Наилем, бандиты привыкли, что тот довольно спокойный и рассудительный. Можно было сказать, что его зрелый характер совершенно не сочетался с внешностью подростка. Однако сейчас парень был просто сам не свой.
— Ты был рабом? — очень точно догадался самый рассудительный Третий.
Услышав вопрос, юноша осознал, как нелепо себя ведет. Он резко успокоился, хотя это была всего лишь видимость. Внутри он все также кипел от ярости.
— Да, — спокойно ответил юноша, пытаясь подавить очередную вспышку злобы.
Как только прозвучал его ответ, в домике воцарилась тишина. Все, включая испуганную рабыню, смотрели на молодого человека, не зная, что сказать.
— Нас с сестрой захватили в Меграме. Эти ублюдки убили наших родителей прямо у нас на глазах. Если бы караван не остановился в той деревне, если бы Меч не выбрал меня… Чтобы выбраться из рабства и спасти сестру, я поклялся кровью стать убийцей! И после всего этого вы хотите, чтобы я… чтобы у меня была рабыня?
— Вот оно как, — вздохнул Первый.
Наиль говорил сбивчиво, не вдаваясь в подробности, но и уже сказанного было достаточно, чтобы понять причину вспышки его гнева.
— Шеф, — тихо, но уверенно произнес Третий. — Ты меня послушай сейчас, ладно? У тебя и этой девочки совершенно разные судьбы. Тебя захватили тогда в сознательном возрасте, а эта девчушка родилась в рабстве и является дочерью рабов. С самого рождения ее учили только тому, как прислуживать хозяевам, она не знает, что такое свобода, так что просто пропадет. Как только выйдет за порог — ее немедленно заметят. Как думаешь, далеко уйти сможет? Освободить ее — все равно что пустить овцу в стаю голодных волков.
— Мне не нужны рабы!
— И пусть! Пусть она не будет рабыней. Девочка ведь может просто остаться с нами, как служанка, верно? Будет выполнять все то, чему ее учили, а мы ее будем кормить, одевать и защищать. Ты же нас знаешь, мы не душегубы, вроде Беса, так что девчулю не тронем. Даже можно платить ей за работу! Служанка ведь тебя смущать не будет, а?
Молодой человек затих, обдумывая слова своего подчиненного. Успокоившись, он вынужден был признать, что погорячился. Просто, увидев эту жалкую слабую девочку в ошейнике,
— Делайте, что хотите. Я устал и иду спать.
Буркнув это, он немедленно сбежал в свою комнату.
На следующее утро Наиль проснулся даже раньше, чем забрезжил рассвет. Зиргрин безжалостно погнал ученика на очередную тренировку. К счастью, во дворе дома было достаточно места, чтобы, при доле воображения, кого угодно можно было довести до изнеможения физическими нагрузками.
Одушевленный меч не позволял своему ученику расслабляться, давя на него все сильнее и сильнее. Зиргрин очень хорошо знал свойства принимаемого Наилем зелья, так что всеми способами доводил его до края. Если этого не делать, то зелье не усвоится телом полностью, что приведет к серьезным побочным эффектам. Ничто не дается просто так. Встав на путь подобных тренировок, невозможно свернуть назад. Пока тело не перестроится, юноше придется жить в таком вот жестоком ритме, если он не хочет стать калекой.
В то время, когда покрытый потом молодой человек перешел от растяжки к тренировке с оружием, за его тренировкой наблюдал мужчина среднего возраста с невзрачной внешностью и тусклыми глазами. Мужчина сидел на высокой крыше швейной мастерской. Благодаря тому, что здание было построено выше других строений на этой улице, наблюдатель мог спокойно видеть, что происходит за четыре дома от него, сам, при этом, никак себя не обнаруживая. У него в руках была линза размером с тарелку, которая не только приближала объекты, но еще и позволяла видеть сквозь магическую защиту, созданную Зиргрином. Установленный при помощи одушевленного меча барьер по своей сути был просто кристаллизацией стихийной энергии, такая защита была мощной, но крайне простой. Достаточно тонкий разведывательный инструмент легко мог преодолеть подобную преграду. И именно такой инструмент был в руках наблюдателя.
Вскоре смотревший в линзу мужчина отвлекся, повернув голову направо. Он не слышал и не видел ничего особенного, но инстинкты говорили, что кое-кто прибыл к его наблюдательному посту.
— Заметил? — прозвучал из воздуха тихий холодный голос, от которого у любого могли побежать мурашки по спине.
— Ты думаешь, что я последние годы просто наслаждался жизнью? — усмехнулся наблюдавший за Наилем мужчина.
— Нет, — ответил голос.
Вскоре предрассветные тени сгустились в одну точку, после чего на этом месте сформировалась одетая в черное фигура. Руки фигуры были обмотаны черной тканью, заканчивавшейся тонкими перчатками. Под просторным длиннополым плащом угадывались различные приспособления убийцы. Глубокий капюшон полностью скрывал лицо незнакомца, и даже глаза оказались скрыты за непроницаемой черной дымкой.
— Похоже, ты окончательно отказался от солнечного света, — вздохнул наблюдатель, совершенно не удивившись такому появлению странного незнакомца.
— Иногда приходится чем-то жертвовать. Нам с тобой не привыкать к этому.
— Мы пожертвовали слишком многим ради безумной идеи отца. И чем это закончилось?
— А чем должно было? Не этому монстру же нам было присягать, Микон? Ведь именно он уничтожил наш род…
— Знаю, — оборвал мрачную фигуру мужчина. — Что скажешь о мальчишке?