Ученик смерти 3
Шрифт:
Я отвлекся от созерцания Леонида и всех, кто находился рядом с ним, повернулся к Борису лицом. Пару минут мы с Борькой пялилось друг на друга. Молча. Он с виноватым видом. Я с обалдевшим.
— Не может быть. — Наконец, созрела мысль в моей голове и я ее сразу озвучил.
— Сам в шоке, господин. — Развел руками Борька. — Как правило мы питаемся эмоциями того человека, в теле которого находимся. Ну… В стандартном случае. Я говорю о тех одержимых, которые доставались мне ранее… А вот чтоб посторонних…
Договорить мы не успели,
Борька, само собой, топал рядом. Наставник даже не стал на это раз говорить о том, что слугу не приглашали. Просто глянул на бетайласа, нахмурился и все. Видимо, смирился. Вот так мы оказались в кабинете Левина. И уже минут двадцать ждали приговора. Просто большая часть этого времени ушла на крики и ругань директора.
— Значит мое решение таково. — Повторил господин Левин. — Столь вопиющее поведение не может остаться безнаказанным. Физическое наказание вам ни о чем не говорит и ни чему не учит, я уже понял. Пробовали. Не так ли кадет Розенкранц? Соответственно, пойдём другими путями. С сегодняшнего дня, каждый вечер, на протяжении недели вся ваша дружная компания будет облагораживать близлежащую территорию.
Левин высказался и замолчал. В кабинете повисла тишина. Только она, эта тишина, была разной.
Михаил Сергеевич, к примеру, выглядел злобно-довольным. Будто он сейчас влепил нам знатную такую плюху. Вот только в чем подвох, не понял вообще никто. Уборка? И все?
Детишки заметно выдохнули. Они даже переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга: это что? Шутка?
Директор смог их удивить. Что за наказание такое? Просто пару часов перед сном убирать мусор вокруг школы.
А вот я, в отличие от этих придурков, напрягся.
Левин, конечно, не семи пядей во лбу. Но и совсем тупым его назвать сложно. Он явно пришел в бешенство из-за того, что случилось в столовой. Еще в большее бешенство он пришел из-за той версии, которую ему задвигали трое Наследников. Решил, будто они реально издеваются, а значит, не уважают.
Значит, наказать он хочет нас так, чтоб мы точно осознали свою вину. И уж точно это не про уборку территории. Выходит, зданьице с подвохом.
— Михаил Сергеевич, вы уверены? — Осторожно поинтересовался Леонид, чем еще больше усилил мои подозрения.
— Да! — Рявкнул директор. — А вы, наставник, проконтролируйте, чтоб все прошло хорошо.
— Простите, но о какой конкретно территории идёт речь?
— О той самой, наставник. О той самой. Прекратите строить из себя дурачка. Зачем переспрашиваете, если сразу все поняли?
Ответ Левина не понравился мне очень сильно. Это что еще за «та самая» территория? Просто лицо у Леонида в одну секунду потемнело. Он посмотрел на меня, на кадетов и покачал головой. Однако спорить с начальством не стал.
— Хорошо, господин директор. Как
На этой загадочной ноте нас выпроводили из кабинета. Леонид задержался. Подопечным велел идти на следующий урок, а сам остался с Левиным. Я так понял, обсудить наказание, с которым явно было что-то не то.
Мы вышли в коридор. Мои «товарищи» сразу же смылись. Правда, перед уходом, Розенкранц успел прошипеть какое-то оскорбление, но я не обратил внимания. Моя голова была занята более насущными проблемами.
Во-первых, волновал вопрос, с хрена ли Борька, будучи запертым в мёртвом теле, начал вдруг питаться человеческими эмоциями.
Во-вторых, кто запечатал детишек, которые были в столовой? В этом мире нет магов. Ни один из артефактов подобной силы не дает. Так что, исключаем Дома и их Старейшин. Смерть… Нет, не рискнет. К тому же, я вообще не наблюдаю ее поблизости.
В-третьих, что за ерунду задумал Левин? Нет, коллективная работа это понятно. Попытка заставить врагов работать вместе — вполне действенный метод. Но только в условиях опасности. А значит… Значит, нас по-любому ждёт опасность. Да и реакция наставника Леонида была весьма говорящей.
— Что думаешь, хозяин?
Борис даже не пихался, не толкался. Он просто стоял рядом, щурясь, как довольный кот. Его, к примеру, вообще ничего не напрягало. Уборки, территории, кадеты… Плевать.
Состояние бетайласа в данную минуту напоминает приятное опьянение. Человеческие эмоции уже «переварились» и теперь пошло настоящее наслаждение.
— Пока ничего. Но подумать точно надо. Да сделай ты рожу попроще! Того и гляди, лопнет от радости. Аж бесит! — Сорвался я на слугу.
Вот ведь точно злобное адское отродье. Получил свое и хоть трава не расцветай.
— Не могу, хозяин. Я так знатно отобедал… До сих пор чувствую все, что впитал от детишек. Так вкусно… Эмоции свежие, чистые, искренние…Слушай… Сложно было бесов призвать? Просто я даже не успел заметить, как ты это сделал. Только — оп! И смотрю, уже мелочь всякая бегает.
— Нет, не сложно. — Я хмуро посмотрел по сторонам, проверяя наличие особо ушастых свидетелей, которые могли бы подслушать наш разговор. — И это удивляет. Так легко у меня не получалось их даже изгонять в прошлой жизни. Приходилось чертить формулы, пускать кровь. Часто не свою. А тут… Просто за ниточку дёрнул и весь клубок распустился.
— Ну так отлично! — Борькино лицо стало еще более счастливым. Хотя, казалось бы, куда уж дальше?
— Да нет, Борис. Не отлично. Мир закрытый. Я, конечно, пробовал наугад, был уверен, вряд ли получится…
Договорить не успел. Борькино лицо вдруг утратило свое счастливое выражение. Оно вытянулось и загрустило, а глаза слуги активно начали смотреть куда угодно, только не через мое плечо.
— Что такое? — Спросил я настороженно.
Бетайлась молча пялился мне за спину и пояснять перемены в своем настроении не торопился.