Ученик ученика
Шрифт:
А вот самого поверженного феодала не нашли. После тех событий его больше никогда не видели.
За замком, вернее, за его развалинами с тех пор закрепилась недобрая слава. Как утверждали очевидцы, время от времени там появлялись ужасные привидения, слышались леденящие стоны жертв бывшего владельца, а иные смельчаки умудрялись наткнуться и на самого владельца, появляющегося среди руин в полночь со своей головой в руках. Ну как говорится, народ всегда прав.
Ясное дело, собрались мы тут не для того, чтобы убедиться, что исчезнувший барон не появится или появится с головой на плечах, а не под мышкой. Развалины являлись
Когда я спросил Дерка, почему этим не занимается местная стража, тот лишь криво усмехнулся и ответил, что местные блюстители порядка предпочитают заниматься поборами с торговцев. На все остальное у бедных стражников времени не хватает. Нет, иногда они здесь появляются. Но почему-то флои, обитающие здесь, узнают об их визитах гораздо раньше иных рядовых стражников. Кстати, поговаривают, что в развалинах остались тайные подземные ходы, где легко спрятаться.
Правда, однажды нагрянула стража с самого Сверендера. Вот тогда действительно зачистка прошла на славу – и тайные ходы не помогли. Было это пару десятков лет назад.
Но мы прокрались сюда не за тем, чтобы взвалить на свои плечи обязанности стражи. Дерку удалось узнать, что именно люди, скрывающиеся среди руин, виновны в гибели его отца и мужа Тиассы. Обременять меня подробностями он не стал, сказав только, что сведения верны, а поделился с ним информацией человек, словам которого доверяет, как своим собственным.
К слову, Бронс прибыл домой на вполне легальных основаниях. Все обвинения с него сняты, поскольку нашелся человек, признавшийся в приписанном матросу убийстве.
Колокол на башне городской ратуши отбил полдень, но мы все еще выжидали. Оно и понятно: сомневаюсь, что флои сидят с ложками наготове, дожидаясь последнего удара колокола, чтобы приступить к трапезе. Наверняка многие из них отсыпаются после ночной смены.
Меня удивляло, как же флои могли справиться с отцом Дерка и Бронса. Ведь не нападали же они на него десятками до тех пор, пока не смогли с ним покончить. Дерк объяснил, что на телах не было ни одного ножевого ранения, только следы от пуль. И произошло это примерно в том районе, где и мне в свое время посчастливилось наткнуться на ночных грабителей. А вот что делали там родные Дерка, парень опять не удосужился мне объяснить.
Наконец Бронс подал знак, все встали и неторопливо двинулись к руинам, на которые мы любовались последние несколько часов. Наша команда старательно пыталась слиться с кустарником, густо росшим с северной стороны замка.
По примеру других я достал пистолет и взвел на нем курок. Доминкус, посмотрев на меня, указал рукой за свое левое плечо: мол, здесь твое место. И еще добавил, что надеется на меня.
Понятно, что ж тут непонятного. Я прикрываю твою спину и слежу за тем, чтобы человек, которого ты уже успел одолеть и счел мертвым, вдруг внезапно не ожил. С другой стороны, неизвестно, кто кому больше помогать будет. Я так думаю, что все же ты мне. И небольшая просьба: ты, Доминикус, далеко вперед не вырывайся, а то кто мне спину прикроет, с моим-то умением. Но это так, мои досужие размышления.
То, что флои были слишком беспечны, – факт неоспоримый. На их месте я бы выставил наблюдателя вон на той полуразрушенной
Мы попали во двор замка через частично обрушенную стену. Флои, среди которых было и несколько женщин, в это время удобно расположились на травке, гремя ложками о посудины с похлебкой. От котла, висевшего на треноге над очагом, пахло, кстати, довольно аппетитно. У разбойников и небольшой бочонок присутствовал, то ли с вином, то ли с пивом. Этакий пикничок с посещением местных достопримечательностей.
Когда раздались первые выстрелы, я направил ствол своего пистолета в ближайшего разбойника, сидевшего к нам спиной и едва успевшего обернуться на звуки. Затем в дело пошли клинки. Почему-то все происходящее напоминало форменное избиение младенцев. Когда все закончилось, в живых из флоев не осталось никого, даже женщин. Слава богу, что хоть к этому я руку не приложил. Я вообще ее приложил только к трем флоям, которые, по моему мнению, падали недостаточно быстро после ударов Доминкуса.
Сайенс позаботился о том, чтобы никто из разбойников уже не смог неожиданно воскреснуть. Вот на это я даже смотреть не смог. Потом мы внимательно осмотрели развалины, разыскивая затаившихся флоев, тех, что предпочли сон обеду. Я ходил вместе со всеми и так же внимательно, как и остальные, осматривал самые темные закутки. Потом мы ушли, захватив с собой тело человека, единственного из нас, кто был в кирасе.
Никто не осматривал трупы, не оценивал даже на взгляд стоимость вещей разбойников, только Дерк зачем-то пнул котел. Тот завалился набок, и из него вылились остатки жидкого варева. Но сейчас оно пахло так, что начинало тошнить.
Когда мы вернулись в дом Родеринфов, нас ждал роскошно накрытый стол. Мы долго сидели за ним, съедено и выпито было немало. Только атмосфера была не слишком праздничная.
Первым компанию покинули Дерк с Бронсом, прихватив Лурка с Тергилем и предупредив, чтобы раньше чем через два дня не ждали. Затем ушел Сайес, объяснив это тем, что очень устал и хочет выспаться. Немного погодя удалилась Тиасса, сославшись на головную боль.
За столом остались только Мирта, Доминкус и я. Мы посидели еще немного, затем Доминкус попросил меня проводить его. На дворе давно уже стемнело, на смену дневному зною пришла долгожданная прохлада.
Мы немного подышали свежим воздухом, затем Доминкус поинтересовался:
– Артуа, ты все еще зол на меня за то, что я тогда тебе не помог?
Я пожал плечами. Не то чтобы зол, но в глубине души неприятный осадок все же есть.
– Понимаешь, – чуть помолчав, продолжил он, – если бы я тогда вмешался, то ты не смог бы почувствовать то, что почувствовал. А ведь ты кое-что почувствовал, верно?
В ответ я лишь кивнул. Только вот откуда он это знает?
– Судьба забрала у меня самое дорогое. И взамен дала то, о чем я совсем не просил. Порой мне кажется, что все это просто иллюзии, а иногда я уверен в этом. Тогда, наблюдая за тобой, я чувствовал, что ты едва удерживаешь себя, чтобы не сбежать. Побеги ты – и я обязательно помог бы тебе. Но как видишь, тебе не понадобилась моя помощь. И еще, ты ощутил в себе то, что и должен был ощутить. А без этого любое мастерство не более чем красивое размахивание куском железа.