Ученик ученика
Шрифт:
Нет, Горднер не выдаст его страже, но и его, и всех остальных, принимавших участие в ночном походе, будет ждать немедленный расчет и отставка. Нечто подобное бывало и раньше, и мы все прекрасно представляли себе последствия, когда согласились помочь Тибору.
Вот такая получилась длинная предыстория.
Я еще раз показал тот же знак, но теперь он был предназначен для всех остальных, кто пришел с нами в этот дом. Затем прошелся по комнате, занимавшей весь первый этаж здания. Да уж, негусто: необходимая мебель, весело пылающий
Надо же, у Грюоя даже книги есть, по крайней мере, одну я умудрился обнаружить.
Затем я подошел к вешалке. Снял с нее самую нарядную шляпу и на освободившееся место пристроил свою. Чужую хотел бросить на стоявший рядом стол с парадной серебряной посудой, но передумал.
Говорят, примета плохая – если головной убор на стол положить, голова болеть будет. Пусть и не у меня, но я же не мелкий пакостник, в конце-то концов. Пристроил ее сбоку, на той же вешалке.
Придвинул стул поближе к камину, снял плащ и развесил его на спинке, пусть хоть немного просохнет. Мой морской непромокаемый – не для прогулок по столице и даже по ее окраинам, поскольку имеет не слишком презентабельный вид.
Пройдя к заставленному выпивкой и закуской столу, уселся за противоположный от Грюоя торец.
По дороге захватил с вешалки чью-то похожую на скомороший колпак шляпу, жаль, бубенчиков на ней не было. Шляпа пригодилась – я вытер ею столешницу.
Свиньи какие-то за столом собрались, все пивом залили, книгу положить некуда. А книга – это источник знаний. Пусть даже и таких… хм… своеобразных.
Почему-то все мои действия проходили в гробовой тишине.
– Садитесь, – махнул рукой я, обращаясь к стоявшим и смотревшим на меня людям Грюоя, – в ногах правды нет.
Первым с самым независимым видом уселся сам хозяин дома, старательно делая вид, что давно уже собирался это сделать. Остальные последовали его примеру. А наши? Наши пусть постоят, ничего страшного, не так уж долго мы здесь и задержимся.
Книга, раскрытая мною наугад примерно посередине, представляла собой аналог широко известной в моем мире «Камасутры», но явно ей проигрывала. В книге даже гравюры имелись чуть ли не на каждой странице, пусть и не цветные, но… Черт, никакой вычурности, практически пособие для молодоженов. Ладно, не для этого сюда заявились.
Я извлек кинжал, отрезал тонкий ломтик от выглядевшего аппетитным окорока, сунул кусочек в рот и заглянул в самый конец книги. Может быть, там что интереснее сыщется. Как бы не так.
Взяв ближайшую кружку с пивом, я засунул в напиток палец.
– Теплое, – констатировал я, – принеси холодненького.
Моя просьба относилась к сидевшему слева от меня молодому парню. А кого еще посылать, как не его? Кружку-то я забрал у своего правого соседа, мордатого мужика, старше меня на несколько лет. Не малолетку же обижать. А вот за пивом ему слетать в самый раз, если судить по возрасту.
– Грюой, с тебя три кроны.
Пиво я увидел быстрее, чем деньги. Я решил не обижать никого недоверием и не стал проверять температуру напитка. Но и пробовать его тоже не стал. Еще чего, вдруг этот парень в кружку плюнул.
Когда передо мной на столе образовалась кучка монет, я на минуту оторвал взгляд от книги. Вы что, предлагаете мне собирать монеты с липкого стола самому?
Как оказалось, нет. Небольшой кошель нашелся сразу, пусть не новый и потертый, и переложить в него деньги тоже нашлось кому.
Вот теперь почти все. Аккуратно захлопнув книгу, я поднялся на ноги, обошел стол, встал сзади Грюоя и положил руки ему на плечи.
– Если тебе еще раз придет в голову мысль навестить… – черт, забыл ее имя, – сестру Тибора, я настоятельно рекомендую сначала внимательно изучить свою книгу. Вот только на мужчин в ней обращать внимания не надо. Это тебе не пригодится. Ты меня хорошо понял?
Так и подмывало вылить ему на голову пиво из кубка, он единственный за столом пользовался таким сосудом. Но ограничился лишь тем, что замерил в нем температуру пива.
Плащ еще толком не просох, но задерживаться здесь не было никакого желания.
Уже за порогом отдал кошель Тибору – нельзя выпадать из образа. Лишь добавил, чтобы он передал деньги сестре: мол, Грюой жутко извиняется.
Конечно, в бордель мы не пошли, а зашагали в сторону нашего лагеря.
И вообще, эти слова были только для Грюоя, так более доходчиво. Заглянули к нему мимоходом, поставили на место, взяли денег, сколько в голову взбрело и какими монетами взбрело, и пошли себе дальше веселиться.
Не дурак, поймет, что я его от смерти спас, что бы он там о себе ни воображал. Благо хватило мозгов, чтобы по-мирному дело решить. Свет клином на сестре Тибора не сошелся, а жизнь – такая сладкая штука.
Нет, надо было еще книгу с собой захватить. У меня только одна и есть, со сказками, по которой меня Милана читать учила. Несолидно мне с ней, взрослый мужчина, да и прочитал я ее уже сто раз. А вот эта была как раз то, что надо. И гравюры занимательные, и много новых слов узнал бы. Эх, да чего уж там.
На завтрак я проспал, не услышав двойной удар небольшого колокола, возвещавший о подъеме.
Когда вышел во двор, все обитатели поместья сидели за столом под навесом. Все дружно уставились на меня, словно увидев нечто невероятное. Разговоры смолкли.
Трепло ты, Тибор, мог бы и держать язык за зубами. Я ведь в первую очередь о себе заботился. Может быть, имеются и другие способы разрулить такую ситуацию, да где ж мне об этом знать? И не надо во мне крутого парня видеть, их только в фильмах и показывают.