Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1)
Шрифт:
Судя по всему, Лоример за ним еще не гнался. Куда сложнее оказалось найти пропитание. Ивар осторожно попробовал несколько ярко-красных ягод, но их сок так обжигал язык, что от этой снеди пришлось отказаться. Ивар смутно гадал, не выведет ли его зарубка прямо к странноприимному дому, где можно будет дождаться Гизура и альвов, и содержат ли вообще огненные йотуны такие дома - в чем он, честно говоря, сомневался. Скорее всего, зарубка и стоячий камень не имели ничего общего с огненными йотунами. Юноша тем не менее упрямо шел вперед, неуклонно следуя Путевой Линии.
К полудню голод совсем истерзал его. Он почасту пил из встречных ручейков и лужиц, а однажды с жадностью стал глотать пригоршни снега из
Весь день ледник издавал угрожающее ворчание, а один раз Ивар увидал, как срываются в расселину глыбы льда, - мощь этого зрелища поразила бы его, если б он не был так измотан. Он упрямо полз вверх, пока не добрался до зарубки,- там оказалась стылая, продуваемая ветром площадка недалеко от края самого ледника. Ивар очень скоро убедился, что спуск по другому склону немногим легче подъема, который он только что одолел, и что там нет никаких признаков странноприимного дома, ни иных отметин, оставленных человеческой рукой. На пути вниз он едва замечал грохочущий в ущельях лед. Один-единственный ершистый скальный гребень привел его снова в относительное тепло низин. Уже темнело, когда Ивар отыскал в скальном оползне углубление, где можно было отдохнуть, хотя это и не было самое уютное местечко. Ивар надеялся, что шорох падающих камней предостережет его о приближении врага. Едва не плача от жалости к себе, он уткнулся лицом в локоть и попытался заснуть. Наконец сон овладел им, но тем ужаснее были постоянные и беспричинные пробуждения. Ивар погрузился в глубокую дремоту, когда что-то холодное и влажное осторожно тронуло его ухо. Ивар подскочил и не смог удержать вскрика, увидав, что рядом с ним сидит на камне смутный силуэт, закутанный в плащ.
– Тсс!
– произнес до слез знакомый голос Эйлифира.
– Ты еще хуже Флоси. Ивар, враз обмякнув, осел:
– Не могу поверить, что это ты, Эйлифир. Может, я еще сплю? Ты не представляешь, что мне довелось пережить. Я целых три дня толком ничего не ел и почти не спал. Где Гизур? И как ты подобрался ко мне без единого звука?
– Вопросы, вопросы!
– пробормотал Эйлифир.
– Вы, скиплинги, считаете, что можете расспрашивать всех и вся. Иди-ка со мной, побыстрее да потише, и самое большее за час я верну тебя Гизуру. Кстати, что ты сделал с Лоримером? Он гонится за тобой?
Ивар, осторожно пробиравшийся по оползню, остановился:
– Не думаю. У старой башни я ослепил его кинжалом Бирны. За весь день мне не попалось на глаза ни единого признака его присутствия.
Эйлифир некоторое время шел молча, затем заговорил:
– Какая напасть толкнула тебя на Лоримера? Должно быть, ты застал его врасплох, не то бы он тебя наверняка прикончил, и с тобой сгинули бы все наши надежды на мирное будущее. Ивар, ты больше не принадлежишь только самому себе. Если ты погибнешь, если вира не будет уплачена - подумай, что станется со Скапти и со всеми нами? Нас загонят и прикончат, как зверей. Затем разразится великая война между льёсальвами и силами тьмы, и лед опустошит Скарпсей от края до края. Тысячи погибнут, и падет Сноуфелл, и тьма одержит победу. Я знаю, что ты думаешь: мол, нечестно, что судьба и будущее целого мира взвалены на плечи юного скиплинга,- но тебе, Ивар, пора бы научиться ответственности. Скажу тебе откровенно, ты слишком опрометчив и неосторожен.
Ивар нахмурился. После всего пережитого последнее, чего он ожидал,- это нравоучения. Несколько раз он открывал рот, чтобы оправдаться, но всякий раз вспоминал о своей промашке - и молчал.
– Ты прав, Эйлифир, - наконец сказал он.
– Не гожусь я для этого дела, не обучен. Я всего лишь сын бедного рыбака - бедного, ленивого и легкомысленного, - оттого и сам
– Говоря это, Ивар по пути топтал цепкий репейник и отшвыривал носком сапога мелкие камушки. К концу своей речи он начал задыхаться и едва не сломал большой палец на ноге о булыжник, который не пожелал убраться с его дороги.
– Чувство бессилия знакомо каждому, кто собирается чего-нибудь достигнуть,- заметил Эйлифир.- Не надо только идти на ужасный и бессмысленный риск, чтобы от него избавиться. Твоя жизнь невероятно важна для меня, для всех льёсальвов. Больше всего я опасаюсь, что Лори-мер, разъяренный и оскорбленный твоим нападением и тем, что ты ослепил его, забудет свою жажду власти, только бы отомстить тебе. Сейчас он, должно быть, сильно разгневан.
– Еще бы, - вздохнул Ивар.
– Похоже, я совершил еще одну ошибку. Не привык я к обычаям мира альвов. Мы, скиплинги, часто деремся врукопашную и даже получаем от этого удовольствие. Спасибо за совет, Эйлифир. Я постараюсь запомнить, что обязан уцелеть, хотя бы пока не будет уплачена вира.
Эйлифир сумрачно кивнул и зашагал быстрее прежнего. Ивар, как мог, поспевал за ним, хотя ноги его после трех дней пешего пути были в плачевном состоянии. Он все время спотыкался и к рассвету, когда они наконец дошли до лагеря альвов, едва держался на ногах. Альвы, пробудившись, шумно приветствовали его, и Финнвард сразу поставил чайник на огонь, а все прочие засыпали Ивара вопросами. Наконец Гизур рявкнул:
– Тихо все! А теперь спрашивайте по порядку, как полагается.- Он обернулся к Ивару, который, пропуская все мимо ушей, блаженно набивал рот лучшей в мире пищей - черствыми сухарями, твердым сыром и вяленой треской.- Ивар, самый важный сейчас вопрос - о Лоримере. Мы думали, что он схватил тебя; но как ты ухитрился бежать, когда и где?
– И почему?
– тотчас добавил Флоси. Ивар метнул на него ледяной взгляд:
– Хорошо бы в следующий раз ему попался ты, Флоси, вот тогда бы мы и поглядели, чего стоят твоя болтовня да бахвальство. Уж ты бы сбежал от него... это так же верно, как то, что свиньи летают. Эйлифир, расскажи им все. Я хочу есть. И спать.- Он никак не мог решить, чего ему хочется больше.
Гизур, погруженный в раздумья, сидел у костра, по уши закутавшись в одеяло. Ивар разглядел его, лишь когда немного утолил голод. Время от времени все тело мага сотрясала дрожь и в глазах его вспыхивал лихорадочный огонь.
– Гизур!
– окликнул Ивар, вполуха слушая, как Финнвард восторгается собственной фюльгьей.
– Что с тобой? Ты болен?
Гизур резко качнул головой:
– Пройдет. Это всего лишь перенапряжение. У Флоси и Эгиля так мало врожденной магии, что пробуждать в них Силу - все равно что возиться с куском застывшего дегтя. Никогда я еще не был так истощен.
Ивар тревожно глянул на него:
– А ты точно придешь в себя за день-другой, если не надо будет напрягаться? Маг едва слышно фыркнул:
– Напрягать-то нечего. Моя Сила почти сведена на нет. Много времени пройдет, прежде чем она восстановится окончательно.- Он тяжело вздохнул и снова затрясся в ознобе.
– Сколько же это продлится?
– Ивар позабыл о собственной усталости. Лоример далеко не ушел, а теперь, боюсь, он еще больше пылает жаждой мести, чем прежде. Жаль, что кинжал Бирны проткнул только его глаз. Лучше бы это было сердце. Хоть бы он истек кровью до смерти!
Ледяные пальцы Гизура вцепились в запястье Ивара, точно когти.