Учения дона Хуана: Знание индейцев Яки
Шрифт:
Его враг превратил его в жестокого капризного человека.
— Потеряет ли он свою силу?
— Нет. Он никогда не потеряет ни своей ясности мысли, ни своей силы.
— Что же тогда будет отличать его от человека знания?
— Человек, побежденный силой, умирает, так и не узнав в действительности, как с этой силой обращаться.
— Сила — лишь груз и его судьба. Такой человек ничему не подчинен и не может сказать, когда или как использовать свою силу.
— Является ли поражение от какого-нибудь из врагов окончательным поражением?
— Конечно,
— Когда какой-нибудь из этих врагов пересилил человека, то тому уже ничего нельзя сделать.
— Возможно ли, например, что человек, побежденный силой, увидит свою ошибку и исправит свой путь?
— Нет, если человек раз сдался, то с ним покончено.
— Но что, если он лишь временно был ослеплен силой, а затем отказался от нее?
— Это значит, что его битва все еще не проиграна и продолжается; это означает, что он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден лишь тогда, когда он больше не пытается и покинет самого себя.
— Но тогда, дон Хуан, возможно, что человек, уйдя в страх, на несколько лет покинет самого себя, но, наконец, победит его.
— Нет, это неверно. Если он поддался страху, то он никогда не победит его, потому что он будет уклоняться от учения и никогда не сделает попытки снова. Но если в центре своего страха он будет в течение многих лет делать попытки учиться, то он, очевидно, победит еще, так как, фактически, он никогда не бросал себя ради этого страха.
— Как он может победить своего третьего врага, дон Хуан?
— Он должен непременно победить его. Он должен придти к пониманию того, что сила, которую он, казалось бы, покорил в действительности, никогда не принадлежала ему. Он все время должен держать себя в руках, обращаясь осторожно и добросовестно со всем, что он узнал. Если он может увидеть, что ясность мысли и сила без его контроля над самим собой хуже, чем ошибка, то он достигнет такой точки, где все находятся в подчинении. Тут он будет знать, когда и как использовать свою силу. И, таким образом, он победит своего третьего врага.
Человек будет готов к тому времени и в конце своего пути учения и почти без предупреждения он столкнется со своим последним врагом — старостью. Этот враг самый жестокий из всех. Враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но лишь сможет заставить его отступить.
Это время, когда человек не имеет больше страхов, не имеет больше нетерпеливой ясности мысли. Время, когда вся его сила находится в подчинении, но также время, когда он имеет неотступное желание отдохнуть. Если он полностью поддается своему желанию лечь и забыться, если он убаюкивает себя в усталости, то он проиграет свою последнюю битву и его враг свалит его старое слабое существо. Его желание отступить пересилит всю ясность.
Но если человек разобьет свою усталость и проживет свою судьбу полностью, то тогда он может быть назван человеком знания, хотя бы на один короткий момент, когда он отгонит своего непобедимого врага. Этого одного момента ясности, силы и знания
Глава 4
Дон Хуан редко говорил открыто о Мескалито. Каждый раз, когда я его спрашивал об этом, он отказывался разговаривать, но он всегда говорил достаточно, чтобы создать впечатление о Мескалито, впечатление, которое всегда было антропоморфным. Мескалито был мужского рода не только из-за грамматического окончания слова, которое свойственно словам мужского рода в испанском языке, но также из-за постоянного качества быть защитой и учителем. Каждый раз, когда мы разговаривали, дон Хуан заново подтверждал различными способами эти характеристики.
Воскресенье, 24 декабря 1961 года
— «Трава дьявола» никогда никого не защищала. Она служит лишь для того, чтобы давать силу. Мескалито, с другой стороны, благороден, как ребенок.
— Но ты говорил, что Мескалито временами устрашающ.
— Конечно, он устрашающ, но если ты раз его узнал, то он добр и благороден.
— Как он показывает свою доброту?
— Он защитник и учитель.
— Как он защищает?
— Ты всегда можешь держать его при себе, и он будет следить за тем, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
— Как можно держать его все время при себе?
— В маленьком мешочке, привязанном у тебя под рукой или на шее.
— Ты имеешь его с собой?
— Нет, потому что у меня есть олли, но другие люди носят его.
— Чему он учит?
— Он показывает вещи и говорит то, что есть что.
— Как?
— Тебе надо это посмотреть самому.
30 января 1962 года.
— Что ты видишь, когда Мескалито берет тебя с собой, дон Хуан?
— Такие вещи не для простого разговора. Я не могу рассказать тебе это.
— С тобой случится что-либо плохое, если ты расскажешь?
— Мескалито — защитник. Добрый благородный защитник, но это не значит, что над ним можно смеяться. Поскольку он добрый защитник, он может быть также самим ужасом с теми, кого не любит.
— Я не собираюсь над ним смеяться. Я просто хочу узнать, что он заставляет видеть и делать других людей. Я описал тебе все, что Мескалито заставил увидеть меня.
— С тобой все иначе, может быть, потому, что ты не знаешь его путей. Тебя приходится учить его путям, как ребенка учат ходить.
— Как долго я еще должен учиться?
— Пока он сам не будет иметь смысл для тебя.
— А затем?
— Затем ты поймешь сам. Тебе не надо будет больше ничего мне рассказывать.
— Можешь ли ты сказать мне просто, куда Мескалито берет тебя?
— Я не хочу разговаривать об этом.
— Все, что я хочу узнать, так это, есть ли другой мир, куда он берет людей?
— Да, есть.
— Это небеса?
— Он берет тебя сквозь небо.
— Я имею в виду то небо, где бог.