Училка для олигархов
Шрифт:
Из-за близости его потного грузного тела, пахнущего приторным парфюмом и крепким вонючим табаком меня замутило, и я отшатнулась.
— Да ладно вам, чего вы боитесь? При таких-то заступниках! — его голос так сочился ядом, даже Гадюке не снилось. — Что трахаешься сразу с обоими братьями Волковыми? А такую целку недоступную из себя строила! Посмотрим, долго ли ты будешь их интересовать. У них таких десяток. А вот когда с тобой наиграются, настанет моя очередь!
Его слова резали и рвали душу, проходясь по тем кровоточащим местам, куда я попробовала наклеить пластырь спокойствия и принятия. Но Боров, сам того не ведая, обнажал
— Дмитрий Анатольевич, мне кажется, что вы забываетесь! — произнесла, чувствуя, что ком тошноты поднимается всё выше в горле.
— Это ты пока смелая! — шипел он. — Но скоро покровители найдут новую игрушку, а у меня, если что, уже сняты побои, захочу, смогу прижать этих уродов. Представь, как сумею преподнести это в полиции. Я, движимый чувством долга, пришёл поинтересоваться здоровьем заболевшей учительницы, а заодно, проверить моральный облик, ведь её поведение вызывало сомнения у всего коллектива. Поверь, найдётся множество желающих подтвердить, что ты вела себя вульгарно и вызывающе. А если я заикнусь некоторым мамашам, что ты строила глазки их мужьям, когда они забирали детей из школы. М-м-м-м-м… — он мечтательно закатил глаза… — тебе небо с овчинку покажется! А затем поведаю сотрудникам о месторасположении всех твоих родинок, я успел их рассмотреть, ведь ты, шлюшка, спишь голой при распахнутой двери. Об этом непременно тоже упомяну. А ещё у меня есть справка о том, что у меня был вывих челюсти и ушибы по всему телу. Так что пойдёте группой лиц!
К концу монолога речь директора стала сбивчивой и несвязной, он уже брызгал слюной, зажимая меня в угол и распаляя себя. Кажется, ему совсем снесло крышу, по крайней мере, глаза стали безумными и непроницаемыми. По телу пробежала волна мурашек… А ведь мы тут совсем одни, над пролётами даже камер нет. Какой чёрт дёрнул меня отправиться в эту часть школы?
И тут я осознала, что отсутствие камер может послужить мне на руку. Отодвинувшись на пару шагов, смерила Борова презрительным взглядом и заговорила так, как не делала никогда в жизни.
— А теперь слушай меня, животное! — начала с улыбкой. — Хочешь поиграть со мной? Отлично! Но к братьям Волковым ты и близко не подойдёшь!
Я медленно распустила волосы и сексуально облизнула губы, заметив, как расширились зрачки директора.
— Хочешь, чтобы была твоей? Тогда оставишь их в покое, обещаешь? — прошептала, расстегнув верхнюю пуговку.
Боров дёрнул кадыком и кивнул. А я поправила упавшую на глаза прядь, взглянув украдкой на часы.
— Я хочу это услышать! Говори! — приказала, заметив, как вздыбилась ширинка на брюках мужчины. Надо же, вот что любит этот извращенец?!
— Обещаю! — прохрипел он, прижав меня к стене.
Впилась поцелуем в его слюнявые дряблые губы, действуя жёстко и напористо, закусив нижнюю до крови.
Глава 42
Кир
С трудом помню, как мы долетели до Москвы. В голове словно нарезка из фильма плохого качества: смазанные картины, приглушённые звуки. Вот мы с Тохой заказываем билеты и радостно выпиваем на ход ноги, уже раз в десятый; вот женщина с сердитым лицом, говорит, что не может пустить нас в самолёт, так как мы пьяные; вот обаятельная стюардесса сморит на меня с отвращением и дежурной улыбкой, когда хватаю её за руку и начинаю рассказывать об Эрике, в
— Кирилл, а мы куда приехали? — задремавший на заднем сидении рыжий теперь крутил головой, осматриваясь по сторонам. — Чё-то не видно нихера. И это ваша Москва? Хрень какая-то.
— Ты я языком следи! — одёрнул я разошедшегося парня. — Нехер было дрыхнуть всю дорогу. Ладно, свожу тебя ещё на Красную площадь, может, мороженое куплю, если хорошо себя вести будешь. А теперь выгружайся, добро пожаловать в моё царство!
Я протянул пару купюр таксисту с непроизносимым именем и хитрым прищуром узких глаз. А что, заслужил ведь! Даже ни слова не сказал, что мы бухие. Лишь просил предупредить, если кому-то из нас будет плохо.
У входа в клуб было пока немноголюдно, конечно, вечер только начинается. Десяток малолеток, все как одна в коротких юбках и сетчатых колготках на посиневших от холода ножках-спичках тёрся у дверей. Ничего, ребята своё дело знают, ни одной несовершеннолетней заиньке не проскочить в наше царство порока, как бы им не хотелось.
— Оу-у-у! Девчонки! — Тоха присвистнул, и пигалицы радостно заулыбались, принимая призывные позы.
— Пойдём, дурья твоя башка, за этих писюх тебе дадут больше, чем им лет! — я уже увлёк великовозрастного увальня за собой к чёрному входу. Кажется, притащил с собой ходячую проблему. Надо не спускать с рыжего глаз, чтоб не влез в какой-нибудь блудняк по простоте душевной.
— Кирилл Олегович! Рада вас видеть! — администратор Юлиана выскочила, словно чёрт из табакерки. От души поражался её умению быть всегда и везде. Порой мне казалась, что эта исполнительная зазнайка себя клонировала и теперь дурит нам голову.
— Здравствуй, Юль! — я знал, что она ненавидит это обращение, но сейчас хотелось хоть как-то задеть этот идеальный, но опасный айсберг. Уверен, что она фригидна, отсюда и её высокомерная холодность. Порой у меня возникало желание отжарить её по полной, но Влад крепко-накрепко запретил, слишком уж уважал профессионализм девчонки.
— Я вас не ждала, — даже если мне удалось её взбесить, то внешне это было незаметно, — у вас есть какие-нибудь поручения?
Но я даже не успел ничего ответить, а она уже развернулась и двинулась по своим делам, затянутая в чёрный брючный костюм и свою ледяную броню. А ловко эта сучка меня уделала.
А Влад был прав, все они — суки! Даже самые лучшие. Хотя самые лучшие — как раз входят в топ сук! С тоской посмотрел на телефон и в десятый раз набрал номер Эрики, чтобы послушать длинные гудки. А ведь она сразу предупредила, что наше общение прекратится, едва она покинет Сочи, но я-то, наивный дурак, надеялся, что она передумает. Хер там! Надоело обрывать телефон. Поклялся сам себе, что больше ни разу не позвоню ей.
— Пойдём, Тох, бухнём, а то меня отпускать начинает, даже голова заболела!
— А я разве же против?!
Потащил озирающегося рыжего за собой, чувствуя, как знакомая атмосфера любимого места успокаивает душевную боль. Правильно говорят, что дома и стены лечат, а сейчас я как раз был дома. Громкая музыка, гул голосов, вспышки света, выхватывающие из толпы знакомые и не очень лица. Я шёл сквозь зал, здороваясь с кем-то за руку, чмокая в губы каких-то хихикающих девиц. Надо присмотреть пару-тройку посимпатичнее и позвать в вип-зону. Сегодня нужно отвлечься, да и Антон тоже захочет расслабиться.