Училка и бандит

Гауф Юлия

– Какая есть, - пожимает он плечами. – Я тебя хочу!

– Так это не про любовь, а про нечто иное.

Говорю, а в душе чувствую разочарование. Все же, я бы хотела, наверное, чтобы Иван в меня влюбился.

– У мужчин все по-другому, а так как тебя я еще никого не хотел, - серьезно, оставив шутки, произносит Ваня. – Ты ведь тоже хочешь, так зачем ломаться?

Зачем? Затем, что пока у меня есть муж. Хотя Боречка – мелочь, отмазка. Но самое главное то, что Иван – темная лошадка сомнительной масти.

–

Я не люблю, когда мне врут, и когда меня разводят. Ты – непонятно кто, и неужели думаешь, что я тебя в свою кровать позову, ничего о тебе не зная? Вот скажи-ка мне, - в голову приходит жутковатая догадка, которую я облекаю в слова: - Виктор Сергеевич сам сломал ногу, или ты ему помог?

Уж слишком «вовремя» покалечился наш физрук-культурист. Совпадение? Не думаю.

– Откуда мне знать?

Иван принимает невинный вид – ну чисто ангел, которого несправедливо в дьявольских кознях обвиняют. Но в глазах этого ангела, до того, как он маску надел, я увидела правду.

Иван либо приплатил Виктору Сергеевичу, чтобы тот больным прикинулся, либо… покалечил его.

«Кто же ты, Иван? – думаю я, и мысли мои заглушает звонок. – Нужно выяснить!»

ГЛАВА 26

Иван

Удачно мне этот герой-любовник под руку подвернулся. Василиса отшила – вот бешеная баба! А тут этот физрук недоделанный, да так вовремя!

– Слышь, разговор есть.

– А, это вы. Я на работу спешу.

– Подождет твоя работа. Отойдем!

Качок кивает – уверенный, что ничего ему не грозит, и выходит за ворота школы. Киваю на узкий проулок с гаражами – там мне никто не помешает.

– Брысь, - шугаю мелких пацанов, балующихся сигаретами, и они шустро убегают от злого взрослого дяди.

А когда-то я сам так шкерился: сигареты, пиво, девочки… веселое время было. Только сейчас веселее, как оказалось, и отказываться от Васи из-за бабской вредности тупо.

– Я не знал, что Василиса занята, - начинает физрук нести бред. – Она сама все! Сказала, что с мужем мириться и не думает, вот я и…

– Цыц, - перебиваю болтливого физрука, примеряясь к его должности.

Если упрямая и вредная гора не идет к Магомету, то умный Магомет сам придет к горе. А если кочевряжиться будет – за волосы ее, и в койку!

– Ты берешь отпуск. С сегодня. Понял?

– Нет.

Непонятливый какой.

– Я – новый физрук, - терпеливо поясняю я, не вдаваясь в подробности. – А у тебя, например, нога сломана, и работать ты не можешь. По состоянию здоровья.

– Но я ничего не ломал, - возмущается чмошник. – Что за глупости?

– Так я могу сломать, - улыбаюсь ему.

Обычно моя улыбка на таких действует. Вижу ведь, что ссыкло, несмотря на то, что мускулов нарастил. Много таких видел:

с виду – громила, но неповоротливый. И сам это знает: стероиды, сушка, одышка.

– Ничего вы мне не сделаете. Разговор наш я считаю законченным! – пафосно заявляет придурок, и разворачивается.

– Я тоже считаю, что говорить пока не о чем.

Хватаю мужика за плечо – не со спины же бить, не по понятиям – и от всей души впечатываю спиной в гараж. А затем мой кроссовок встречается с его коленной чашечкой – как там ее, с мениской?

Хруст, крик, заглушаемый моей ладонью, но дело сделано.

Ничего, пусть полежит, и отдохнет. А то своими стероидами сердце угробит. А сейчас лепота: будет лежать и сериалы смотреть.

Еще спасибо скажет!

Хотя, вряд ли.

– Не скули. По-хорошему нужно было соглашаться, - говорю ему, и быстро набираю сообщение. – Слушай… да не ной ты! Не убью, инвалидом не останешься – я знаю, куда бить. Сейчас мои парни приедут, и добрый дядя-доктор тебя осмотрит. Но я уже сейчас могу сказать: долгий постельный режим, и никакой работы. Звони вашей директрисе, и рекомендуй меня на замену.

– Да пошел ты! Да я в милицию пойду! И в полицию! Да я тебя…

Тьфу, вот же… хуже бабы!

Хотя, Василиса вот баба, но она бы, уверен, не так себя повела, будь на месте этого придурка. Интересно, я бы ноги от нее сам унес?

Перед глазами предстает соблазнительная училка – лучше, чем в порнухе от Браззерс. Аппетитная, так и хочется… много, что хочется с ней сделать: трахнуть, отшлепать, заткнуть рот, чтобы не болтала, и…

Да, с ней и говорить интересно, и ругаться! В детство впадаю.

– Рот закрой, - велю, и слышу знакомые гудки – приехали мои «коллеги». – Сейчас тебе все объяснят, а я пока кофе выпью. Как раз позвонить директрисе успеешь, и скажешь, что я – идеальная замена.

– На хер иди!

Поднимаюсь с корточек, и вижу Антона и Артема – двоих с ларца, одинаковых с лица.

– Этого к Пилюлькину, пусть подлатает. По пути объясните, что со мной нужно соглашаться и выполнять все просьбы, - поясняю, прислонившись к голому стволу дерева, растущего рядом с серым гаражом. – Пусть позвонит директору своей школы, и скажет, что я буду вместо него работать. Физруком. И доложите.

Парни поднимают стонущего бугая, который ведет себя как будто целки лишившаяся девка. Тёмыч бросает на меня взгляд, и повторяет:

– Физруком. Ты?

– Я. Так надо.

Выхожу на дорогу, и иду к ближайшей кофейне. Не сомневаюсь, не пройдет и десяти минут, как раздастся звонок, и мне сообщат, что физрук поступил как послушный мальчик.

Я ошибся. Прошло не десять, а пятнадцать минут.

Выхожу, расплатившись, и раздается еще один звонок.

– Привет, мам, - в меру радостно здороваюсь я.