Училка и бандит
Шрифт:
Теперь принципиально замуж выйду!
Протягиваю Ване ладонь, которую он легко сжимает, и мы идем.
Жениться.
Ах, эта свадьба…
ГЛАВА 56
– … согласны ли вы, Иван Дмитриевич, - продолжает допрос, то есть, регистрацию брака сотрудница ЗАГСа – одетая в бархатную штору женщина неопределенного возраста.
– Васечка, не делай этого, - пищит Боречка.
– А ну тихо! – весело рявкает Иван, и кивает даме: - Продолжайте.
–
– Василиса, я запрещаю! – шипит мама, стоящая позади. – Никакого благословения!
– Переживу, - фыркаю, и заговорщицки переглядываюсь с Ваней. А затем, по традиции, киваю сотруднице ЗАГСа: - Продолжайте, пожалуйста.
– Согласны ли вы…
– Иван! Нас не уважают, - возмущается тетя Маша, заразившаяся от моей родни дурными манерами. – И ты это проглотишь?
Господи Боже мой! Я не сильно в тебя верю, но дай мне сил, чтобы не поубивать всех этих уродственников!
– Мама, я вообще-то женюсь сейчас. Давай потом, - раздражается Иван.
И кивает несчастной регистраторше, пребывающей в раздрае от этого безобразия.
И от траурного вида гостей, и от ненормальных жениха и невесты. Думает, наверное, что всем нам место в сумасшедшем доме. Или еще где, но не в обители любви, которая живет три года.
– Согласны ли вы, - уныло пытается оженить нас женщина, ожидая, что ее снова перебьют, и это снова происходит.
– Он согласен, - не выдерживаю я, и дергаю Ваню: - Ты согласен, а ну отвечай быстро!
А то мать как-то дышит подозрительно, сейчас начнет имитировать инфаркт, и фиг без масла нам, а не свадьба.
– Ты такая романтичная, - едко парирует Иван, закатывая глаза. – Ну ладно, допустим, согласен.
– Он согласен, - повышаю голос, победно глядя на расширившую глаза, и окончательно впавшую в шок регистраторшу. – Иван Дмитриевич берет меня в жены. И я, Василиса Федоровна, беру его в мужья. Где расписаться?
– Но так не делается, - невнятно бормочет несчастная женщина под тихий смех деды Степы.
– Милочка, дайте им бумажки, у вас ведь очередь на регистрации, - вмешивается дед. – А то это надолго затянется, уж поверьте. Я с этими гидрами, - он оглядывает маму и бабушку, и, почему-то меня, - всю жизнь маюсь. Так что… вот, молодец.
Регистраторша торопливо подзывает нас к себе, и показывает, где нужно поставить автографы, которые мы с облегчением рисуем.
– Объявляю вас мужем и женой, - коротко, опустив слова о законности и прочем, объявляет сотрудница ЗАГСа, мечтая поскорее выпроводить наш табор.
А я мечтаю показать средний палец родственникам – и моим, и моего муженька. Но сдерживаюсь, что стоит мне немалого труда. Вместо этого хватаю Ваню за футболку, и целую –
Уж мы не станем деньги пересчитывать, как иные молодожены.
– Поздравлять будете? – интересуется Ваня, отрываясь от моих губ.
Бабушка охает, перекрещивает его и, заливаясь слезами, похлопывает по руке.
– Раз уж так случилось, то ничего не поделаешь, - вздыхает она. – Ты береги нашу Васечку, она хрупкая, как птичка. И такая ранимая…
– … ранимая, как танк, - смеется мне на ухо этот негодяй. – И хрупкая, как птеродактиль.
Пихаю полюбившего меня оскорблять мужа в бок, но мысленно соглашаюсь: что есть, то есть. Ни убавить, ни прибавить, как говорится.
– Зато я оригинальная!
– Несносная, - спорит Ваня под причитания бабули.
– Восхитительная, - хмурюсь.
– Чокнутая.
– Самая лучшая женщина на свете! – повышаю голос, и выразительно гляжу на зарвавшегося Ивана.
– Нууу, - тянет он, а я прикидываю: это будет слишком, если я с ним разведусь вот прямо сейчас? – Самая ты лучшая, или нет, но я тебя люблю. И буду нести этот крест всю оставшуюся мне жизнь.
Недолгую. И не слишком счастливую. Меньше болтать надо!
– Ладно, Маша, - оборачиваюсь, а родственники, к моему разочарованию, успели помириться, - нужно организовать столы, еды наготовить.
– В ресторане закажем. Сами не успеем.
– Я соседок позову, на пяти кухнях справимся, или мы не бабы? – возмущается маменька. – Леонида, соседа нашего, тамадой позовем. Он на аккордеоне играет просто великолепно. Ты мальчишкам своим еще раз позвони, пусть сразу к нам едут, а по дороге нужно купить напитки…
Ваня берет меня за руку, и медленно, спинами, мы пятимся к выходу.
– Сбежим? – предлагает он, когда мы оказываемся на крыльце, нечаянно помешав чужой фотосессии. – Или ты хочешь вот это все?
Бесконечные крики «Горько!».
Цыганочка с выходом, которую умеет играть Леонид.
Пьяные причитания Бориски, которого я поматросила, и бросила.
И традиционный мордобой.
– Найдут, - морщусь я, но бегу вслед за мужем к его машине.
То есть, к нашей машине. Все его теперь мое!
– Не найдут! Медовый месяц у нас, - смеется Ваня. – Свидетельства о браке потом заберем, а сейчас едем на Байкал? Или, если хочешь, могу путевки купить куда-нибудь, но лучше…
– На Байкал! – перебиваю его. Едем быстрее!
Сажусь в машину, и пока Иван ее заводит, с замиранием сердца гляжу в окно. Все ожидаю увидеть картину из «Шоу Бенни Хилла», которой заканчивалась каждая серия – бегущей за нами, недобро настроенной толпой.
Но обходится, и мы уезжаем, предоставив право нашим семьям объединиться против общего врага – неблагодарных детей.