Училка моего сына
Шрифт:
Захожу в подъезд, добираюсь до желанной двери, заношу руку, чтобы позвонить в звонок, только не успеваю - дверь открывается. На узкую щелку. В которую выглядывает Лия.
Ничего не говорит. Смотрит. Тусклым взглядом водит по мне и по цветам.
– Чаем напои...
– хрипло... Больно... И даже выдираю из своего горла слово, которое очень редко произношу, - Пожалуйста.
Вздыхает. Прикусывает губу.
Спрашивает:
– Не уйдёшь?
– тоже хрипло.
– Не уйду, -
Выдыхает. Всего одну фразу.
– Что ж ты хочешь от меня? После всего?
– и такой она горечью пропитана, что я не выдерживаю.
Шагаю внутрь, хотя меня и не позвали. Оттесняю Лию, цветы швыряю на шкаф в прихожей, обвиваю её тело руками, вжимаю в себя.
И начинаю целовать лицо. Быстро, часто. Всё-всё.
И сердце моё, о котором я не помнил хрен знает сколько времени, колотится внутри так, как давно не колотилось.
И как же мне нравится к Лийке прикасаться. Как нравится вкус её кожи на моих губах.
Я спятил... Я ... Давным-давно уже не способен ни на что такое. Я - козёл и циник...
А вот поди ж ты...
Позволяет себя целовать, но закрывает глаза. Тонкие руки повисают вдоль тела.
Упираюсь своим лбом в её.
– Я просто побуду у тебя. Пусти... Тошно мне. И тебе - тошно.
Распахивает глаза. Такие большие на похудевшем лице.
– Думаешь, вместе не так тошно будет?
– неожиданно и с таким сарказмом это говорит, которого я в ней и не подозревал.
– Я не знаю, Лий... Что мне сделать, чтобы тебе не тошно было?
– В окно выйдешь?
– белеет лицом.
Но взгляд такой, что меня пробирает.
И что-то такое случается со мной. Наверное, крыша едет окончательно.
– А тебе легче будет?
– Да!
– так зло...
Что меня перемыкает. Какой-то смысл во всей этой грёбаной жизни есть вообще?
Я не могу сказать, что мной движет, но я иду на кухню. Вот нравится мне там. И без каких-то особых колебаний распахиваю окно, запрыгиваю на подоконник...
– Стой! Придурок!
– кричит Лийка, хватая меня за одежду.
Вроде выбрасываться я не собирался. Вообще был далёк от таких мыслей.
Только нога скользит по подоконнику. И я всё-таки вываливаюсь в окно, успев ухватиться за шторку.
Лийка кричит... Так кричит, что того и гляди барабанные перепонки лопнут.
Мне везёт, шторка оказывается не занавеской из шелковых ниточек, а из какого-то плотного материала. Да и Лия Сергеевна совершает совсем уж странный поступок - обматывает шторку за трубу, закрепляет её.
Еще несколько минут я карабкаюсь обратно в окно.
Но залезаю.
– Какой же ты идиот!
– мне в грудь врезаются два изящных кулачка.
И Лия плачет,
Обнимаю её.
– Ну, ты ж сказала, чтобы я выпрыгнул.
Глава 21
Глава 21
Лия
Сердце колотится так, что уши закладывает. Зажимаю рот рукой, чтобы не выть в голос. Я так испугалась! Пока Захар лез по шторке обратно, карниз оторвался. Хорошо, что труба выдержала... Иначе бы...
Смерть - это страшно. Ничего нет страшней. Когда больше нет человека. Наверное, мне бы надо ему её желать. Да я её ему и желала. За то, что так со мной обошёлся. Но вот он повис там - и всё внутри оборвалось. Не хочу...
– Тихо, тихо... Лий, ты чего? Всё нормально уже? Перепугал?
– Кабирин тянет ко мне руки, а я продолжаю трястись и зажимать рот рукой.
На пороге кухни появляется Богдан с круглыми глазами. Бледный и перепуганный. А я сама в таком состоянии, что его даже успокоить не могу.
И вот тут я понимаю, почему Кабирин так в жизни хорошо устроен.
Богдан разлепляет губы и спрашивает:
– Что такое?
Захар как ни в чем не бывало - хотя это скорее напускное, я стою близко и вижу, как у него подрагивают руки, - закрывает окно.
– Привет! Да я вот полез шторку поправить, а в итоге - карниз твоей сестре оторвал... Бедовый я, да?
Богдан как-то сразу розовеет и проходит на кухню.
– Нет. Со всяким бывает. Ты же хотел как лучше...
– Лий...
– теперь Захар обращается уже ко мне, - Ты сядь. На тебе лица нет.
А я себя так и чувствую - что на мне нет лица. Захар усаживает меня на стул, наливает в стакан воды, я отпиваю несколько глотков и что-то перед глазами всё начинает темнеть.
– Лий! Ты чего?
– зовёт меня Кабирин.
– Не знаю...
– шепчу я в ответ, - Что-то мне как-то...
Я даже не договариваю фразу - так сильно кружится голова.
Чувствую, как Захар подхватывает меня на руки и куда-то несёт. Я его уже даже не боюсь.
Он приносит меня в мою комнату, укладывает на кровать.
Надо мной склоняются два лица - Захара и Богдана. Оба - обеспокоенные.
– Ты ела сегодня?
– вопрос Захара вызывает замешательство.
– Не ела она ничего, - сдаёт меня с потрохами Богдан, - Я ей говорил, говорил... А она - аппетита нет... На диету, наверное, села.
А после еще и вздыхает так... Забавно.
– Девочка...
– Так дело не пойдёт. Что хочешь?
Похоже, Богдан был прав, когда настаивал на том, чтобы я поела. Человек не способен существовать на одном воздухе и воде.