Училка моего сына

Лав Натали

Правда, всё, да не всё. Вспоминаю Олега и мерзко на душе становится. Жених меня после оформления опеки над братом бросил, сказал, что я ему с довеском не нужна...

Отгоняю от себя эти мысли. Хотя после того предательства мне до сих пор страшно, что все мужчины такие.

Жму на кнопку домофона, чтобы впустить тётю Тоню.

– Открываю, открываю, - говорю ей, потому что кнопка домофона заедает и нажать её сразу не получается.

Из-за этого нервничаю, а тётя Тоня терпеливо ждёт.

Наконец, у меня получается справится с непослушным устройством, раздаётся звуковой сигнал, что

дверь открылась и я иду ко входной двери в квартиру, чтобы впустить гостью.

Раздаётся стук каблучков, оповещающий о появлении дорогой гостьи. Гостьи, которую практически нечем угощать. Хорошо, что я пирог с вареньем испекла, а то бы вообще неудобно получилось.

Сначала после трагедии меня сжирало горе и страх за брата - что отберут и в детдом отправят, что не смогу его поддержать, чтобы он оправился. Богдану - десять. И он справился... И я - отчасти.

Но время шло, денежные накопления, сделанные родителями, таяли, а взрослые проблемы росли словно снежный ком. Я училась очно и не работала. Родители сказали, что не нужно с этим торопиться, что сначала нужно выучиться. Я училась - хорошо и старательно. Только теперь это помогает мало - даже с дипломом на руках, но без опыта работы меня нигде не берут. А деньги тратятся, тратятся очень быстро, учитывая, что квартира, в которой мы живём с Богданом - ипотечная, и за неё нужно платить каждый месяц кругленькую сумму. Папа с мамой не успели...

– Привет, Лийка!
– раздаётся жизнерадостный голос тёти Тони.

И я вижу её. Нагруженную пакетами. Делается неудобно, потому что я прекрасно знаю, для кого эти пакеты. А я - вроде взрослая и сама должна.

– Ну зачем ты, - тихонько стону я.

– Лийк, не выкобенивайся, а? Стыдно, у кого видно... Я ж от всей души. Да и не должно быть тебе стыдно - мы - родные, а от своих принимать помощь не зазорно, - отчитывает она меня.

Вздыхаю. Тётя Тоня - очень решительная, деятельная и искрится оптимизмом. Я хочу быть похожей на неё. Но к несчастью, характером пошла в маму. Мама и сама говорила, что мы с ней не от мира сего. Но она за папой была как за каменной стеной. А я - моя стена сбежала при первых трудностях. Правда, это и хорошо. Страшно подумать, что могло бы быть, окажись я за таким человеком замужем. Он бы не помог ничем, лишь бы преследовал свои интересы. А ведь мы должны были - после того, как я диплом получу. Только родителей не стало, подпитывать финансово Олега стало некому, и я оказалась не нужна. Он, конечно, рассчитывал на поддержку будущего тестя, и папа бы помог...

– Ты и так столько для нас с Бодькой сделала, - шепчу я правду.

Тётя Тоня отмахивается.

– Давай еще считаться с тобой будем! Дурёха...
– наверное, в чём-то она и права.

В жизни я не очень умная, не очень приспособленная выживать. Жизнь - это не учебники, с которыми я проводила львиную долю своего времени.

Забираю часть пакетов у тёти Тони, несу на кухню. Начинаем разбирать. Включаю чайник.

– Пирог пекла?
– понимающе говорит подруга матери.

– Угу. Сейчас тебя угощать буду.

– А кроме пирога есть еще чего?
– спрашивает она напрямик.

Краснею.

– Ясно, - произносит она веско, - И с работой тухляк...

Добавляет.

–

Я чего приехала, как снег на голову. Я тебе работу нашла. Но Лий... Это место - там платят хорошо, а вам с братом нужны деньги... Короче, если бы не это, я бы тебе его не порекомендовала. Там и коллектив специфический, и дети тоже. Только больше я тоже ничего не нашла. Обещают помочь и забывают. Туда же тебя согласились посмотреть уже завтра, и думаю, возьмут. Предметы ты свои хорошо знаешь, девочка ты старательная и трудолюбивая. Вытянешь. Только язык за зубами держи и гордость свою присмири. Не до гордости теперь...

Я внимательно слушаю тётю Тоню, понимаю, что совсем не хочу работать в том месте, которое она описывает. Только выхода нет, тут она права. В сентябре мне нечем будет платить за ипотеку - это страшнее всего. Сейчас конец августа. Мне нужно успеть заработать. Потеря квартиры страшит еще и потому, что это будет означать потерю брата. Без жилья его у меня заберут.

– Я пойду!
– с готовностью соглашаюсь я. Мне пора взрослеть - мир розовых облаков, где было безопасно и хорошо, остался позади и ничего с эти поделать нельзя, - Я справлюсь!

Тётя Тоня кладеть мне руку на плечо, гладит:

– Конечно, справишься, моя девочка. Как по-другому-то. Женщины они сильные, нам нельзя быть слабыми. Для нас "не могу" не существует. От нас куча других людей всегда зависит. Ты это уже начала понимать, Лия.

И тут же без всякого перехода добавляет:

– Давай картошку с мясцом потушим? А то пирог это, конечно, хорошо, но ты вон прозрачная вся. Кушать надо.

– А...
– хочу сказать, что у меня ни картошки, ни мяса.

Лук с морковью остались, и то немного.

– Я купила всё, - даже что-то сказать тётя Тоня мне не даёт.

– А давай!
– соглашаюсь я.

В четыре руки мы справляемся быстро. Как раз к приходу брата.

– Ой, как вкусно пахнет!
– восклицает он, появившись в квартире.

И лезет обниматься к Тоне. Ему мамы не хватает. А я - я сестра. Не то...

– Мой руки и за стол. А я, пожалуй, поеду. Лий, вот адрес, вот телефон директора. Зовут его Выжанов Юрий Семёнович. Он завтра тебя ждёт к одиннадцати утра.

И подруга матери пытается смыться.

Но Бодя ловко преграждает ей дорогу.

– Давай ты с нами пообедаешь?
– предлагает он.

Сопротивляться ребёнку очень трудно. Тоня остаётся. И мы рассаживаемся за столом, почти как раньше...

После Тоня прощается и всё-таки вырывается от нас.

Утром у меня сильный нервяк, но я пытаюсь справиться. Мне нужна эта работа. Очень нужна.

Глава 2

Глава 2

Лия

Школа-лицей - большое современное здание. Вход на территорию - через пропускной пункт. Там у меня проверяют документы и даже выделяют сотрудника, который провожает меня к кабинету директора. Я выполнила все Тонины наставления и сейчас взяла себя в руки. В конце концов, мир не рухнет, даже если меня не возьмут. Но тревога тут же колет в самое сердце, напоминая мне, сколько у меня проблем. И сколько их еще станет - если меня всё-таки не возьмут.