Учитель влюбился

Дружников Юрий

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Равны. Но не одинаковы!

ХОБОТКОВ. Ладно. Тогда копнем глубже. Истинная причина вам-то, надеюсь, известна?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Что вы имеете в виду?

ХОБОТКОВ. То, что у учителя мысль теперь направлена не на учеников, а на то, как совратить практикантку.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Что?? Чепуха какая-то!

ХОБОТКОВ. У меня точная информация. Есть даже русская пословица: "Устами младенца глаголет истина". Дети не врут!

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Восьмиклассники - не младенцы. В этом возрасте врать умеют!

ХОБОТКОВ.

Нет, мой Степан - ребенок незамаранный. Все мне сообщает. Выводы я делаю сам: учителя, понимаете, влюбляются друг в друга и выражают чувства в отметках! Мстят тем в классе, кто за чистую нравственность. Моя семья все делает, чтобы дать сыну образование, как у всех, воспитать достойно - и вот... В газетах пишут, учителя перегружены. Раз разврат, есть досуг! А детей любить - времени в обрез! Лучше бы, чем произвольно ухаживать в рабочее время, давали глубокие и прочные знания.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Мне все-таки кажется, папаша Хоботков, вы чересчур подливаете масла в огонь.

ХОБОТКОВ. Раз уж откровенный разговор, так я еще не все вылил! По моральному облику прогуляемся. Какой пример молодому поколению? Детям твердим об ответственности и правильно делаем. Я бы еще дозу увеличил. Но где же, позвольте спросить, ответственность учителя? Ученикам специальность нужна, а не шашни, извините за выражение. Я бы народным образованием руководил - ввел бы отметки по моральному облику.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Интересно. Это за что же?

ХОБОТКОВ. "Моральный троечник" или, к примеру, "моральный двоечник" кому надо, сразу видно. Школа ведь - не кино. В нее ходят без билетов и завлекать нечего. И секс в ней детям наблюдать незачем. До шестнадцати лет это делать вообще запрещается! А тут? Жениху, понимаете, изменила...

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. У нее - жених?!

ХОБОТКОВ. Вы меня удивляете... Все это знают - военнослужащий, спецназ Минобороны. К сожалению, женихов пока указывать в анкетах не требуют. Вот вам и положительный пример!

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Спасибо за сигнал, товарищ Хоботков. Надеюсь, этот разговор останется между нами?

ХОБОТКОВ. За кого вы меня принимаете?! Само собой!

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Вот и хорошо. А я подумаю.

ХОБОТКОВ. Подумайте, не имею ничего против. Но без мер, уверен, не обойтись. И если любовь потребуется воспитывать на положительных примерах и прочее, то фильмы я подберу. Милости прошу - коллективную заявочку ко мне в кинотеатр "Прогресс" без очереди, а вам лично - на любую дефицитную ленту. (Раскланивается, выходит из кабинета, останавливается, за дверью прислушивается.)

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА прошлась по кабинету. Она не знает, на что решиться.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Только этого не хватало!.. Значит, и до родителей дошло... Учителя, так те давно потихоньку обсуждают. Кто "за", кто "против". А мне-то что делать? Притворяться, будто не замечаю? Не дадут ведь, напомнят, спросят... и не хочется принимать меры... Надо!.. И лучше не затягивать.. (Снимает телефонную трубку.) Скажите, у вас

в кабинете нет Ирины Павловны? Где видели? На репетиции в актовом? Попросите ее срочно зайти ко мне. И, если не трудно, по дороге постучите в биологический кабинет к Олегу Андреичу. Пускай тоже зайдет.

ХОБОТКОВ-СТАРШИЙ удовлетворенно кивает, вытирает пот и уходит с чувством выполненного долга. Кабинет затемняется.

Пауза.

В вестибюле стремительно появляется ИРИНА, следом за ней поспешает ОЛЕГ АНДРЕИЧ.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ирэн! Эй, мадемуазель Практикантка! Да Ирина же!..

ИРИНА (останавливаясь, холодно). Я слушаю тебя, Алик.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Проносишься мимо - не угонишься. Что ты делала вчера вечером - без меня?

ИРИНА. Нескромный вопрос... Допустим, читала...

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Послушай! Мне необходимо с тобой поговорить!

ИРИНА. Сейчас? Не могу: меня срочно вызывает Марья Сергеевна.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Вот как? Зачем?

ИРИНА. Понятия не имею.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Странно. И меня... Не знаешь причины?

ИРИНА. Говорю же: понятия не имею!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Хочешь, я пойду первым?

ИРИНА. Как Матросов? Нет уж!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Тогда тебя подожду.

ИРИНА пожимает плечами: дескать, как хочешь. Она входит к директору. Олег Андреич уныло бредет. Исчезает в учительской. Высвечивается кабинет директора.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА (ласково). Ириночка Павловна, деточка! Последние дни вы что-то встревожены. Что с вами?

ИРИНА. Трудно объяснить - личное. Не обращайте внимания. Вы мне хотели дать поручение?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Никаких поручений! Просто собралась поговорить.

ИРИНА. По поводу практики? Вам ведь мне характеристику писать. Как вы меня оцените?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Я была на вашем уроке. У вас чувствуется любовь к предмету, кругозор, эмоциональность! Что касается дисциплины - при мне ребята сидят, а без меня шум. Но... то - другой разговор.

ИРИНА. А этот - о чем?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. У вас недавно мать умерла, я знаю. Могу я поговорить откровенно, как мать с дочерью? Я вот думала не о работе вашей, а о счастье...

ИРИНА. Моем?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА (подходит к Ирине, обнимает, усаживает рядом на диван). Учителя и родители обратили мое внимание, я сама не знала! Дети на уроках шушукаются. Восьмой "Б" просто с рельсов сошел!

ИРИНА. Из-за чего?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Не понимаешь? Тогда спрошу прямо. Что у тебя с Олегом Андреичем?

ИРИНА. Вот вы о чем?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Да, об этом.

ИРИНА (с печальной улыбкой). Дети решили?

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Дети.

ИРИНА. Им виднее. А я не знаю!

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Так! Не знаю - и точка! Правильно, девочка! Я тоже самолюбивая и все понимаю. Все-таки двух дочерей замуж выдала, а растила без мужа. (Пауза. Доносится шум перемены.) Не для осуждения хочу с тобой с глазу на глаз пошептаться, а подсказать. Я так думаю: не все советы на свете только вредные.

ИРИНА. Вы - о сплетне?