Учитель
Шрифт:
Александр Петрович поднялся из-за стола, взял рукопись и отнес ее в прихожую, где спрятал в карман пальто.
– Дедушка Саша, - из детской вышла Маша и направилась к старику.
– А почему Шарик все время спит? Он не хочет со мной играть.
– Старый он уже, Машунь, - улыбнулся старик.
– Когда был щенком, любил играться, а вот сейчас, больше любит спать.
Из ванной вышла Оксана и подошла к Александру Петровичу.
– Дедушка Саша, я стиркой занялась. Может и вам что-нибудь надо постирать? В стиральную машину брошу, и к завтрашнему утру все высохнет.
– Да не стоит,
– А она уже появилась, дедушка Саша.
– Ой, как хорошо, - Александр Петрович улыбнулся.
– Вот помыться я не откажусь, только я бы хотел сначала Шарика перед сном выгулять. А то бедный целый день в квартире, пусть кости разомнет немного.
– Смотрите сами, дядя Саша. Я тогда достираю и вам ванную освобожу, - Оксана развернулась и ушла в ванную.
– Хорошо, Оксана, - сказал старик и снял с крючка пальто.
Шарик, заметив, что старик одевается, поднялся на ноги и посмотрел на Александра Петровича.
– Сейчас, мой дружок, - старик повернулся к собаке.
– Пойдем, подышим свежим воздухом перед сном.
– Дедушка Саша, а можно мне с вами?
– спросила Маша.
Девочка подняла голову и устремила взгляд своих голубых глаз на старика.
– Не сегодня, Машунь. На улице холодно и темно. Лучше тебе дома побыть, - Александр Петрович взулся и взял в руки поводок.
– А вы долго с Шариком будете гулять?
– спросила девочка, усевшись на стульчик.
– Нет, милая, не долго. Немножко прогуляемся и вернемся.
– Тогда хорошо, - вздохнула девочка и посмотрела на Шарика, устремившегося к входной двери.
– Я летом нашла на улице щенка и хотела его взять домой, но папа не разрешил и теперь мне не с кем дома гулять.
– А как же Лена?
– улыбнулся Александр Петрович.
– Та Лена маленькая еще, чтобы гуляться.
– Ничего, она скоро вырастет и будет тебе с кем играть.
– Та когда она еще вырастет. Она еще очень маленькая. Все время спит, как ваш Шарик. Вот мне и не с кем гулять. У мамы всегда много работы, а папа... папа тоже всегда спит. Не знаю что делать. Тоже, наверное, надо много спать. Только я вот не хочу спать.
Александр Петрович подошел к Маше и провел ладонью по волосам девочки.
– Скоро, солнышко, ты пойдешь в школу, и там тебе будет с кем играть.
– Нет, не будет. В школе я буду учиться, а не играть... Дедушка Саша, а вы знаете, что я умею читать и немножко считать?
– Умница. Значит, в школе ты будешь лучшей ученицей.
– Буду, - сказала Маша, а потом добавила.
– Наверное. Знаете, дедушка Саша. Я вам честно скажу, не хочу я учиться.
– Как так? А что же ты хочешь?
– Рисовать хочу. А знаете что, дедушка Саша, давайте я вам покажу свои рисунки? Мама говорит, что они очень красивые, - Маша поднялась со стула и собралась было уйти в детскую за рисунками, но Александр Петрович ее остановил.
– Подожди, Машунь. Давай, когда я вернусь с улицы, ты мне и покажешь рисунки. Хорошо?
– Хорошо. Тогда вы идите быстрее, тогда вы быстрее вернетесь, и я вам покажу рисунки.
– Договорились, Маша, - Александр Петрович открыл входную дверь и вышел с собакой в коридор.
Закрыв
– Какой мороз, - пробормотал старик, надевая шапку и перчатки.
– Долго и не погуляешь. Идем Шарик, пройдемся немного.
Перехватив удобнее поводок, Александр Петрович двинулся с Шариком вниз по улице. Прохожих было мало. Старик ни встретил ни одного человека, пока не оказался на Киевском пути. Но даже и на главной улице города людей было немного. Александр Петрович посмотрел на часы. Часы показывали 18:36.
Александр Петрович остановился возле проезжей части и посмотрел на небо. Светлый, покрытый кое-где серыми пятнами диск луны, висел на небе в окружении редких звезд.
– Как красиво, - прошептал старик, созерцая красоту ночного неба.
– В каком волшебном мире мы живем. Как же он удивительно устроен. День, ночь, солнце, луна. Какой же таинственной кажется луна. Мертвая, холодная и... и какая прекрасная. Разве не удивительно то, что я стою на земле, смотрю на небо и вижу космос? Вижу этот черный, безжизненный, бесконечный океан, в котором плавают миллионы разных планет, больших и маленьких, холодных и горячих, обитаемых и необитаемых. И ты являешься частью всего этого фантастического великолепия. Всего лишь маленькой, никчемной частичкой, но частичкой чего-то невероятного, удивительного и захватывающего. Почему человек ищет жизнь за пределами планеты и не хочет замечать ее здесь, на планете? Почему жизнь где-то там, над облаками, для человека дороже жизни здесь, под облаками? Почему человек не ценит то, что имеет? Почему человек так глуп? Есть ли истина в том, что делает человека глупым и невежественным? Есть ли истина в том, что заставляет человека убивать, а не беречь? Есть ли истина в том, что делает человека жестоким? Нет истины в невежественном человеческом разуме, истина только в мудром человеческом сердце.
Лай Шарика заставил Александра Петровича отвлечься от созерцания ночного неба. В десяти метрах от старика стояли двое мальчишек и кидали в Шарика снежки.
– Что вы делаете?!
– воскликнул старик.
– Или делать вам больше нечего?!
– Нечего, - рассмеялся один из мальчишек, развернулся и припустил вдоль дороги. Второй побежал за ним.
Старик притянул собак к себе и погладил по голове.
– Обидели тебя, мой дружочек. Что же вырастет из этих двоих шалопаев, если уже в таком юном возрасте разум обрел над их сердцами полную власть? Прости их, Шарик. Они не ведают, что творят. Их разум юн, но уже невежественен. Но можно ли надеяться на что-либо иное, если в нашем саду бурьяна больше, чем цветов, наше гнилое общество растит гнилых людей.
– Мужчина, а почему ваша собака без намордника?
Александр Петрович повернулся на голос и увидел худощавого, невысокого ростом мужчину лет пятидесяти-пятидесяти пяти в черном пальто, брюках и норковой шапке. Тот стоял в стороне от старика и смотрел на собаку, сидевшую возле старика.
– А если она кого-то укусит, кто будет отвечать?
– спросил мужчина, подняв взгляд на Александра Петровича.
– Вам не стоит беспокоиться, - улыбнулся старик.
– Собаки никогда не кусают без повода.