Учитель

Жисе Филип

За последние два дня, два дня наполненные болью, муками и мыслями о приближающейся смерти, старик осознал насколько важно закончить задуманное, ведь именно это и было ключом к жизненному удовлетворению. Старик понял, что каждый приходя в этот удивительный мир, приходит для того, чтобы успеть. В который раз старик ощутил ценность времени, ценность каждой секунды, проведенной на планете, и в который раз пожалел о том, что не ценил и не берег время в прошлом. Приближаясь к завершению своей жизни и видя, что он может не успеть воплотить задуманное в реальность,

старик испытывал невероятные муки раскаяния за бездарно растраченное в прошлом время. Угроза оказаться у разбитого корыта, угроза не получить того, что так жаждало его сердце, сейчас, в конце собственной жизни, заставила старика лить слезы.

Прохожие диву давались, замечая бредущего по улице бородатого старика, который то и дело шмыгал носом и размазывал по щекам бегущие из глаз слезы. Но старик не обращал на них внимания, погрузившись в водоворот собственных мыслей. Да и какое ему было дело до этих несчастных людей, большей частью непонимающих ценности жизни, ценности времени, ценности себя и своих мечтаний. Какое ему было время до людей, живущих примитивными желаниями и потребностями, не видящих дальше собственного носа, ищущих удовольствия вместо того, чтобы стремиться обрести удовлетворение. Какое ему было дело до людей, живущих ограниченным разумом вместо того, чтобы жить безграничным сердцем.

По правде говоря, и другим людям не было никакого дела до старика, ковыляющего в сопровождении старой собаки, к тому же накульгивающей на заднюю ногу. Какое-то время они все же уделяли ему внимание, ровно настолько, чтобы метнуть в него, словно стрелу, безразличный или недоуменный взгляд и спустя мгновение успешно забыть о его существовании, отправившись своей дорогой. Удивительно, но среди этих людей оказался один человек, который заинтересовался стариком больше, чем другие. Это была девушка лет двадцати пяти, среднего роста, стройная, с длинными вьющимися волосами и проницательным взглядом. Короткое серое пальтишко подчеркивало достоинства ее фигуры, а длинный каблук полуботинок делал ее выше, чем она была на самом деле.

Девушка какое-то время смотрела старику вслед, затем нахмурилась и двинулась за ним следом.

– Что с вами?
– спросила она, поравнявшись со стариком.

Но старик был настолько поглощен своими переживаниями, что даже не заметил девушку, идущую с ним рядом.

– С вами все в порядке?
– девушка тронула старика за плечо.

Старик вздрогнул и остановился. Какое-то время он растеряно смотрел на девушку, не понимая, что от него хотят.

– Что с вами?
– девушка заглянула в заплаканные глаза старика.

Старик оглянулся по сторонам, словно пытался понять, где находится. Затем, по-видимому, вспомнив, он смахнул с глаз слезы и посмотрел на девушку.

– Со мной все хорошо. Не беспокойтесь.

– Вы уверены? Человек, у которого все хорошо не будет лить слезы.

Старик попытался улыбнуться, но вместо улыбки на лице появилась страдальческое выражение.

– Не обращайте внимания, - вздохнул старик.
–

Я просто задумался о времени?

– О каком времени?

– О времени, которое нам отведено в этом прекрасном мире.

– О, судя по тому, что вы плачете, с ним видимо что-то не так.

– С ним все так, только вот с людьми не совсем все так. Скорее даже с ними совершенно все не так.

– Вы философ?

– Вряд ли. Я просто человек, который хочет успеть завершить начатое, прежде чем за ним придет старуха с косой.

– А кто вам мешает завершить начатое? И почему это так важно, что вы хотите это завершить? Простите. Наверное, я задаю много вопросов, но я журналист и у меня это профессиональное.

– Журналист?
– старик посмотрел на девушку.
– С журналистами я еще не общался, - улыбка тронула губы старика.
– Знаете, я мог бы вам рассказать свою историю, но она столь длинная, что я боюсь, вам не хватит терпения.

– О, насчет этого не беспокойтесь. Я же журналист. Вы забыли? У нас работа связана с выслушиванием разных историй, и одна длиннее другой. Так что, если ваша история окажется такой же интересной, как и длинной, то я с удовольствием ее послушаю.

– Вы настойчивая девушка, - улыбнулся старик.
– И очень симпатичная.

– Мерси, - девушка вернула старику улыбку.

– Если вы не возражаете, я бы хотел где-то присесть. Последнее время я довольно много нахожусь на ногах. По сути, значительная часть моей истории связана с тем, что я больше двигаюсь, чем сижу.

– Вы еще ничего мне не рассказали, но уже заинтриговали. Хм, мне кажется, мне понравится ваша история. Я не возражаю. Давайте присядем. Если хотите, можем вон на тех лавочках расположиться, - девушка указала на ряд лавочек на набережной.

– Да, я не против. Идем, братишка, отдохнем, - старик повернулся к Шарику и подозвал того к себе.

– Братишка?
– тонкие полосы бровей девушки взметнулись вверх.

– Братишка, - улыбнулся Александр Петрович.
– Это тоже часть моей истории.

– Надо же, - только и сказала девушка, взглянув на собаку.

– Как вас зовут?
– поинтересовался Александр Петрович у девушки.
– Меня Александр Петрович.

– Меня можете звать Викой или Викторией. Как вам будет угодно. Родители назвали Викторией, друзья сокращают и зовут Викой.

– Хорошо Вика-Виктория, - улыбнулся старик.
– Очень приятно.

– Взаимно, - отозвалась девушка.

Спустя несколько минут старик сидел на лавочке возле Виктории и смотрел на спокойные, оживавшие от зимнего сна, воды Днепра, вяло текущего к Черному морю.

– Сколько жил рядом с Днепром, а никогда не видел и не понимал, насколько он прекрасен. Действительно, чтобы понять, насколько прекрасен мир, в котором мы живем, надо оказаться одной ногой в могиле.

– Как все грустно, - Виктория поджала губы.
– Но, знаете, вы правы. Мы не ценим то, что имеем. Когда же теряем, плачем и сожалеем, но прошлое не вернешь.