Учитель

Жисе Филип

Виктория сидела возле старика и хлопала ресницами не в силах поверить в то, что видела перед собой. Старик, которому осталось жить от силы несколько месяцев, хлопал в ладоши от радости, словно маленький ребенок. Глаза старика сияли, словно купола церквей, отражавшие солнечные лучи, а губы растянулись в улыбке настолько широкой, что их широте мог позавидовать Днепр, раскинувшийся перед глазами старика.

– Вы не шутите? Вы, правда, рады тому, что с вами произошло? Рады болезни, тем лишениям и страданиям, которые пережили?
– Виктория недоверчиво посмотрела на старика.

–

Конечно! Ведь не будь ничего этого, я и дальше жил бы разумом, а мои страдания были бы еще ужаснее, чем сейчас. Разве может быть что-либо хуже, чем вид человека, живущего бессмысленной жизнью, человека, думающего, что он живет, а в действительности всего лишь существует, человека, лишенного жизненного удовлетворения и счастья. Виктория, разве существуют лишения более ужасные, чем эти? Не знать, что такое удовлетворение собственной жизнью, что такое истинное счастье? Мне трудно даже представить, что есть что-либо ужаснее этого.

– Не знаю, - пожала плечами девушка.
– Я о таких вопросах не сильно задумываюсь, и без них хватает поводов для раздумий - работа, отношения с родителями, друзьями, молодым человеком. Ой, всего и не перечесть, - сказала Виктория и глянула на наручные часы.
– Ничего себе! Мы с вами проговорили больше двух часов. Как хорошо, что у меня сегодня выходной.

– И правда, хорошо, - улыбнулся Александр Петрович.
– Вы многое узнали обо мне.

– Даже слишком, - улыбнулась Виктория и пошелестела страницами блокнота.
– Уверена, получится отличная статья.

– Надеюсь.

– Буду собираться, - сказала девушка, пряча блокнот и ручку в сумочку.
– Мне еще надо по делам зайти. Возьмите, - девушка протянула Александру Петровичу визитку.
– Если понадоблюсь, только позвоните. А у вас мобильника нет? Ах, да, простите, вы же его продали еще в Киеве. Оставьте на всякий случай хотя бы свой домашний. Мало ли.

– Непременно, - сказал старик и продиктовал Виктории номер домашнего телефона.

– А еще знаете, что, - девушка записала в мобильник номер домашнего телефона Александра Петровича и полезла в сумочку.
– Возьмите это. Вам это может понадобиться, сможете купить Шарику собачьего корма, да и себе что-то покушать.

Старик растерянно посмотрел на купюру в сто гривен, которые ему протягивала девушка, и сказал:

– Спасибо, Виктория, но...

– Никаких "но", - отрезала девушка.
– Сердце разве вам не говорит, что нельзя отказывать людям, которые хотят сделать другому добро? Считайте это гонораром за статью.

Старик улыбнулся и взял деньги из рук девушки.

– Большое вам спасибо, Виктория.

– Пожалуйста, Александр Петрович. Рада была с вами познакомиться.

– Взаимно, Виктория. Всего вам хорошего.

– До свидания, Александр Петрович. Пока, Шарик, - девушка махнула рукой собаке, лежавшей возле старика, затем взяла сумочку и, улыбнувшись старику на прощание, двинулась по набережной.

Старик улыбнулся в ответ и проводил девушку взглядом, после чего спрятал свалившийся с неба подарок в виде ста гривен во внутренний карман пальто и погладил собаку по голове.

– Мир не без

добрых людей, братишка. Не без добрых, - старик смахнул выступившие на глазах слезы и, достав из кармана тетрадку с ручкой, устремил взор на спокойные воды реки. Наконец, оторвавшись от созерцания реки, он улыбнулся и принялся за рукопись.

Глава 3. Мужчина и женщина

Под вечер того же дня Александр Петрович гулял по Черкассам и рассматривал город. Далеко от Днепра он старался не отходить, дабы не сильно утруждать итак измученные частыми походами ноги. Он как раз проходил возле огромного офисного здания, когда его внимание привлекла девушка в сером деловом костюме, высокая и стройная брюнетка с красивыми глазами, но мрачным лицом. Девушка стояла возле иномарки и разговаривала по мобильному телефону. Разговор был не из приятных; девушка часто сжимала скулы да так, что желваки под кожей ходуном ходили. Едва закончив разговаривать, девушка сжала в руке телефон и чуть было не запустила им в стоявшую рядом мусорку. Вместо этого девушка топнула ногой и принялась прохаживаться возле машины. Взгляд ее устремился вниз, плечи поникли, зубы начали покусывать губы. Мгновение спустя девушка подняла голову и посмотрела по сторонам. Заметив недалеко от себя кафе, а рядом с ним столики со стульчиками, она подошла к одному из столиков и плюхнулась на стул, после чего уронила голову на руки. Александр Петрович заметил, как дрогнули плечи девушки. Не надо было быть большим провидцем, чтобы понять, что девушка плакала.

Александр Петрович подозвал к себе Шарика, решившего познакомиться с ближайшим столбом, и направился к девушке.

– Не надо так убиваться, - сказал старик, положа руку на спину девушке.

Девушка голову и взглянула заплаканными глазами на старика.

– Не обращайте внимания, - сказала она, достала из сумочки салфетку, зеркальце и вытерла слезы с глаз.

– Я бы не обратил, если бы не видел вас, но я увидел, - улыбнулся старик и добавил.
– Могу я присесть рядом с вами?

– Можете. У нас свободная страна и вы можете делать все что пожелаете.

– Вы правы, наша страна свободна, но люди живущие в ней несвободны. Если бы это было не так, они не лили бы слезы тогда, когда надо радоваться.

– Нечему радоваться, - девушка вздохнула и спрятала в сумочку зеркальце. Салфетку же она скомкала и бросила в пепельницу, стоявшую на столике.

– Мне трудно поверить, что вам, такой красивой и, судя по виду, успешной леди, нечему радоваться.

Услышав слова старика, девушка скривилась и сказала:

– Если бы счастье в жизни зависело от красоты и успеха, я была бы одним из самых счастливых человеков мире.

– А разве счастье не зависит от ваших жизненных достижений?
– старик лукаво улыбнулся и посмотрел на девушку.

– По-видимому нет, - грустная улыбка появилась на лице девушки.
– Хотя, когда-то думала, что деньги, достижения, успех в целом сделают меня счастливой. Но теперь понимаю, что чем больше у меня денег, чем успешнее я становлюсь, тем менее счастливой себя чувствую. Проклятье какое-то, - пробормотала девушка.