Учитель
Шрифт:
— Поля, молодец! Уважаю, клянусь святым Дунстаном. Ты в одном шаге от золотой медали! Ещё один рывок и всем Литвиновым обеспечены пятёрки до конца года!!!! Удачи тебе, лапушка! — Отхлебнул виски.
Полина примерилась, катнула шар. Я услышал как кто-то из Литвиновых ругнулся. Шар ударил в правую сторону конструкции, снёс почти все кегли. Но, почти не считается. Три кегли осталось стоять. Я подошёл и встал рядом с девушкой. Она яростно смотрела, как автомат убирает кегли и ставит новые. Её скулы сжались. Она повернула ко мне лицо, взглянула на меня. В её глазах было бешенство. Но
— Что такое, Полиночка? Ты скосила? Я не верю в это. Это подстава однозначно. Принцесса боулинга не могла промахнуться. Или ты реально промахнулась? Почему? Ну ладно я, виски глыкаю, а ты то? Или твой коктейль тоже алкогольный? Надо в полицию позвонить. — Стал вытаскивать из кармана мобильный.
— Он не алкогольный, Макс. — Полина зло смотрела на меня. — Но это ничего не значит. Начинаем заново. Ты тоже из двух сдвоенных партий, один бросок завалил.
— Э нет, дорогуша. Так не пойдёт. У нас какой уговор был?
— Какой?
— Подряд четыре страйка. Посмотри на табло. Это тебе нужно опять выбить четыре подряд, а у меня три подряд уже выбито. Остался только один бросок. Полюшка, я тебе давал шанс, но ты лажанулась. Поэтому, дорогуша, не обижайся. — Отхлебнул из бокала. Вышел на площадку. Меня уже штормило.
— Поль, не суетись, Макс промажет. Смотри, его качает. — Сказал кто-то из её братьев.
— Ага, нажрался, как свин! — Засмеялась кто-то из сестёр. Но Полина молчала. Мы посмотрели друг другу в глаза. Она всё поняла. Но всё же надежда в её глазах оставалась. Я взял шар. Примерился и бросил. Шар врезался в кегли. Кегли разлетелись. Взглянул на табло. Число десять перечеркнуло крест на крест, это означало страйк. Все Литвиновы молчали. Я вернулся к столу. Отхлебнул из бокала. Посмотрел на Литвиновых.
— Такие вот дела, братцы-кролики. Халявных пятёрок вам не видать, дети подземелья. — Потом взглянул на Полину. — Ну что, дорогуша, ты готова к страшным приключениям и ужасным испытаниям? Я очень большой затейник.
— Каким ещё приключениям? Ты что несёшь, Макс? — Полина отступила от меня. Я зловеще ухмыльнулся. Опять отхлебнул из бокала.
— А таких, от которых охрипнешь кричать, глаза на лбу будут и колени дрожать, а ноги разъезжаться, как после жёсткой и интенсивной… — Согнул руки в локтях, сжал кулаки и сделал характерный жест, понятный всем. Полина вздрогнула и отступила ещё на шаг. — Гребли на байдарках. — Закончил свой спич. Смотрел очень серьёзно на пунцовую девушку. Раздались смешки.
— Бл… Гребля на байдарках!! Класс!!! — Проговорила кто-то из сестёр Литвиновых. Я продолжал смотреть на Полину.
— Не понял, Поля? Ты чего пунцовая такая? Ты о чём подумала? О… Да мать моя женщина, Полина Литвинова!!! Лишний раз убеждаюсь, что правильно говорят, каждый судит по своей испорченности.
— А я тоже подумала о греБЛЕ! — Последнее особо выделила. — Только не на байдарках, а на каноэ!
— Каноэ, это хорошо. Уважаю. Так что вместе будем грести. Ты на каноэ, я на моторной лодке.
Допил бокал. Поставил на стол. В глазах уже двоилось. Правильно, балбес, какого чёрта, жрёшь на голодный желудок??? Так варить не кому. Соевые пельмени, которые на пополам с жилами уже стояли
— Макс, так какое твоё желание? — Услышал голос шибко умной заразы.
— Не всё сразу, дорогуша. Всему своё время. За тобой должок. Ладно, развлекайтесь детишки, раз родителям на вас болт. А я отваливаю из этого колхоза. — Пошёл к гардеробу. Стоял, шатался как камыш на ветру. Нашёл номерок, отдал, получил куртку. Кое как надел. Какие-то рукава стрёмные, всё никак не хотели на руку надеваться. Слов нет. Вывалился из клуба. Достал сигарету и закурил. Твою душу, зря покурил, меня после сигареты конкретно вштырило. Сейчас главное до дома дойти. Тут не далеко. А то спать на улице не комильфо, холодно уже, не май месяц. Прошёл метров пятьдесят, может меньше, может больше, завалился в какую-то лужу. Вот ты, Макс, свин конченный. Стал подниматься. Встал на четвереньки.
— Макс! Боже мой. Макс, вставай. — Заверещал чей то голос. Меня ухватили за руку, помогли подняться. Я попытался сфокусировать взгляд. Мля, Литвинова.
— Ты что тут делаешь?
— Тебя провожаю. Вставай давай. Да что же ты такой тяжелый?!
— Да я такой. А зачем ты меня провожаешь?
— Хочу, чтобы ты нормально домой дошёл. Где ты живёшь?
— Где-то тут недалеко. Сейчас включу навигатор.
— Какой навигатор?
— Автопилот. Не слыхала?
— Слыхала. Макс, держись пожалуйста. Иди ровнее.
— Я и так ровно иду. Это тебя колбасит. Ты, Литвинова, маленькая ещё, виски жрать. Я за тебя беспокоюсь.
— Замечательно. Хоть в таком состоянии, но ты обо мне беспокоишься. Я в шоке, Макс!
— Поль, а хочешь песенку про секрет?
— Господи, кошмар какой! Макс. Пожалуйста, иди ровнее, держись хоть немного.
— Я нормально держусь. Слушай классную песенку про секрет. Куда идём мы с Пятачком, большой, большой секрет!.. Да, бл…
Мы завалились с ней в очередную осеннюю лужу. Причём оба.
— Макс!!! — Вопль на уровне тонких децибел. А мне смешно было. Сел на задницу. Смотрю на неё, пытаюсь сфокусировать свой объектив. Но он постоянно расфокусируется. Чтоб его! Наверное резьба сломалась. Я давай ржать.
— Литвинова, это жесть. Синий в ноль учитель и ученица, в луже! Трындец оленям. — Перед моими глазами показалось разъярённое лицо девушки.
— Сволочь, ты во что превратил мою одежду? Как я домой поеду?
— Я ничего не превращал. Это ты виновата.
— Я?
— А кто? Завалилась в лужу и меня завалила. Что о нас люди подумают? Что я пьянь подзаборная? Не думал я, Поля, что ты такая! — Она вскочила. схватила меня за руку.
— Вставай, сволочь такая! — Пришлось напрягаться, вставать. Рядом увидел какого-то старикана с болонкой на поводке. Он смотрел на меня и осуждающе качал головой.
— Молодой человек, что же Вы так? Сами позоритесь и жену молоденькую совсем позорите. Не с этого надо начинать.
Мля, где молоденькая жена? Литвинова что ли? Да я застрелюсь быстрее, пока меня не посадили.
— Макс, пошли, пожалуйста. — Полина чуть не плакала. Тащила меня, практически, на себе.
— Бать, извини. Да, такая лажа получилась, некрасивая.