Учитель
Шрифт:
— Да я и не хаю. Макс, а телек у тебя тоже прикольный.
— Чем тебе мой телевизор не нравится?
— Всем нравится.
Посмотрел на неё. Стоит улыбается. Повернулся, пошёл в ванную. И на самом деле, надо душ принять. Прежде чем зайти в ванную комнату спросил у неё:
— Послушай, а почему тебя родители не хватились? Им вообще что ли на тебя всё равно?
— Я им позвонила и сказала, что заночую у подружки. Сёстры подтвердили… Сначала…
На последнее слово, я сразу внимания не обратил. Думал как выбираться из гнилой ситуации. То, что мне эта пьянка в боулинге ещё вылезет боком, я даже не сомневался. Пока мылся, маленькая зараза
— Макс.
— Чего?
— Я тебе принесла полотенце.
Да твою душу! Вылез из ванной, приоткрыл дверь.
— Дай сюда. И не смотри на взрослого дядю. — Она просунула мне полотенце, потом усмехнувшись сказала из-за двери.
— А чего там смотреть? Я всё уже до этого посмотрела.
— Чего???
Она опять засмеялась за дверью.
— Да ладно, Макс, успокойся, у тебя всё в порядке. Стыдится нечего. — Прикрыла дверь. Я некоторое время был в ступоре. Да, Макс, ты конченный придурок. Здорово они тебя развели.
Сполоснулся. Вытерся полотенцем. Трусы кинул в грязное бельё. По привычке обмотал полотенцем себе бёдра и вышел. И тут вспомнил:
— Так, что значит сначала?
— Ты о чём, Макс? — Спросила с кухни Полина.
— Ты сказала, что сёстры подтвердили, что ты у подружки. Потом добавила: «Сначала». Что значит сначала?
Она вышла из кухни. Стояла ехидно улыбалась и разглядывала меня.
— Макс, классно выглядишь.
— Завязывай. Отвечай на вопрос.
— Я не на уроке у тебя. — Задрала свой носик.
— Я жду, Литвинова?
— Да запалили они меня. Сегодня утром сказали, что я осталась ночевать у мужчины. Теперь родители едут сюда. Папа и мама. Короче, Макс, будет скандал. Но я попытаюсь уговорить папу, чтобы он тебя не сильно бил. А то не хорошо получится, тебе завтра в школу, а у тебя бланши. Да и в ЗАГС как с синяками идти?
Не знаю какой у меня вид был, наверное такой же, как у жабы с вытаращенными глазами, которую положили под наезжающий асфальтный каток. Я даже сказать ничего не мог, только хватал ртом воздух. Она засмеялась. Я отпустил полотенце, оно начало сползать. Взгляд Литвиновой сразу прирос к моим чреслам и стал заинтересованный. Успел перехватить сползающее полотенце.
— Да ты… Вот ты… — Я пытался удержать рвущуюся из меня тотальную нецензурщину, как раздался звонок в дверь.
Я продолжал пялится на дверь в прихожей, как Полина спокойно подошла и открыла её.
— Доброе утро, — услышал я, — Ваш заказ. Пицца капричиоза, пицца спайси пепперони биф, пицца ветчина и грибы.
— Всё правильно, спасибо. Вот деньги.
— Распишитесь пожалуйста… Приятного аппетита и до свидания.
— До свидания. — Полина нагруженная тремя коробками с пиццей, закрыла дверь. Спокойно прошла на кухню. Я продолжал, как дурак, смотреть на это всё. Слов нет. Зашёл в комнату. Вытащил из шкафа чистые трусы, носки, футболку, спортивные штаны. Оделся. Проверил её платье и куртку. Всё было сухое. Прошёл на кухню. Полина сидела и уплетала кусок пиццы, запивала кофе. Посмотрела на меня, поблёскивая стёклами очков.
— Макс, ты чего тормозишь? Садись, завтракать будем.
— Завтракать? — Взял мобильник, вызвал такси. Адрес из личных дел Литвиновых я помнил.
— Макс, а зачем ты вызвал такси? Да ещё к нам? В гости хочешь?
— Умная самая? Собирай свои манатки, сейчас такси приедет. Пиццу тоже забирай, накормишь свой семейный подряд.
Она перестала есть, положила недоеденный кусок на блюдце.
— Макс…
— Помолчи. Знаешь, Полина, я был лучшего мнения
Я видел, как по мере того, что я говорил, девчонка стала бледнеть. Но я продолжал.
— Начнётся разборка. И выясниться, что молодёжь гуляет там, игнорируя запрет для несовершеннолетних находится в подобных заведения позже 22.00 часов, да ещё без сопровождения взрослых. А ещё позже, а может и сразу, выясниться, что шибко умные малолетки травят людей всякой дрянью. А вдруг там ещё в клубе наркоту найдут? А, Литвинова? Чего есть перестала? А теперь подумай, как ты и твои сестрички с братцами будут заканчивать школу. И подтвердишь ли ты свою золотую медаль, а твой братец серебряную. Собирайся. Твоё платье уже высохло, как и куртка. И ещё, попытаться обвинить меня в изнасиловании, сексуальных домогательствах и прочей хрени у тебя не получится. Знаешь почему? У меня тут камера стоит, всё пишет. Ты меня траванула, Поля. Это запрещённый приём. Низкий и грязный. Хотя, я думаю, вашей шайке не привыкать к таким делишкам. Я конечно сам не подарок, но никогда и ничего, никому не подсыпал, не подкидывал и не пытался кому-то фуфло впаривать жульничеством.
— Макс, пожалуйста. Прости меня. Сёстры с братьями не виноваты. Это всё я. Прошу тебя. — Она заплакала. Но я не лошара, меня на это не пробьёшь. Тоже мне гроссмейстер сопливый.
— Собирайся и исчезни отсюда. Сейчас такси подойдёт. Надеюсь у тебя есть деньги на проезд? Вчера ты мне целым прессом пятитысячных трясла. Время пошло.
Полина ушла в комнату. Там переоделась. Вскоре вышла уже полностью одетая. Я принёс из кухни коробки с пиццей.
— Это тоже забери. А то вдруг уже успела и туда что-нибудь напихать. С тебя станется.
— Я туда ничего не пихала. Я не возьму. Хочешь, сам выброси. — Она стояла бледная, с мокрыми глазами. У меня пиликнул телефон. Это было сообщение, что такси пришло.
— То есть, я ещё и мусор буду за тобой выносить? Хотя иди. Я вынесу.
— Макс, пожалуйста, прости меня.
— Надеюсь, ты ключ у меня от квартиры не украла и оттисков для дубликатов не сделала?
— Я ничего не брала. — Тихо проговорила она. Посмотрела на меня умоляюще. Подошёл открыл дверь.
— Свободна. — Она шагнула к двери. Оглянулась.
— Да не нужна мне эта медаль. И оценки не нужны. И вообще, я ухожу из школы. — Она резко развернулась и выскочила. Я посмотрел в окно, она села в такси и машина выехала со двора. Скатертью дорожка. Прошёл на кухню. Поставил сковородку с яичницей и помидорами на стол. Налил себе кофе, стал завтракать. В конце концов, это из моих продуктов приготовлено. Пока ел смотрел на блюдце, на котором лежал недоеденный кусочек пиццы Полиной. тут же стояла не допитая ей кружка с кофе. Сидел ел и усмехался. Глупая девчонка. Ну ладно я, а если бы другой был на моём месте? Трындец бы Литвиновым подкрался с северного полюса.