Учительница в школе для маленьких магов
Шрифт:
Иногда проснуться не удавалось. Тогда я глухо стонала в подушку, и меня трусила за плечо Анна. Она выглядела расстроенной, а когда услышала, что Максим — звали его, разумеется, иначе, но Анне об этом знать совершенно необязательно, — просто проник в её сознание и ковырялся там своей магией, едва не развалила полкомнаты, стульями швырялась…
А магией не могла, потому что магии у неё не было.
Разумеется, свидетельствовать против него она согласилась. Рассказала обо всех случаях «забывчивости», которая периодически ей самой казалась странной, поведала, что порой сама не понимала, как оказалась в том
То самое рассказывала и леди Бельтейн, но она была мертва, а Анна, к счастью, нет.
Кошмары мои прекратил Алессандро — просто сказал, что с него довольно видеть, как я становлюсь всё бледнее и бледнее, и он забирает меня к себе.
И либо он отгонит мои кошмары, либо просто не будет давать спать полночи, чтобы мне ничего не снилось.
Вообще-то в пределах школы жить с мужчиной — не слишком прилично. Потому у меня в спальне оказался портал, завешенный какой-то тряпицей, стационарный, и я, шипя от боли каждый раз, перемещалась к мужчине вечером и возвращалась утром. И никто ничего не знал. Кроме Анны — но она не могла рассказать ни слова, связанная магией клятвы. И как бы мне ни хотелось сказать, что я доверяю своей сестре и безо всяких колдовских штучек, наличие магических преград определенно делало наши отношения более адекватными.
Я так и осталась заниматься разными организационными вопросами, но больше не лезла в преподавательство. Алессандро больше уделял времени занятиям, но и мне тоже помогал — благо, я вовремя вспомнила о том, что у директора может быть завуч, и вручила ему эту должность, заявив, что никакие возражения не принимаются.
Время текло, словно сквозь пальцы.
…Когда судили Макса, уже была зима. Холодая, но зато не такая болотистая, как осень в этих краях, а снежная — и земля под ногами твёрдая и подмороженная, а не какая-то жижа!
Закрытое заседание проходило быстро, и я уловила, насколько же разным может быть равнодушие судей! Если в случае с Алессандро Теодоро и Луиджи просто скрывали своё беспокойство, то сейчас — они скорее прятали гнев, который так и грозился вылиться наружу. Но мы все довольно быстро заслушали обвинения, магия плотнее стянула запястья Макса, а потом его увели прочь, и мы все могли наконец-то разбрестись по своим делам.
Я, разумеется, забежала ещё к Светлому Лорду — подписать смету и обнять Элеонору, — пока Алессандро наведался к Тёмному Лорду, чтобы он утвердил бюджет своей печатью, — и, когда выскочила на улицу, собралась гнаться в один небольшой магазинчик, чтобы закупить детям ткань для формы, но Ренци придержал меня за руку и промолвил:
— Думаю, сегодня нам лучше не заезжать за формой.
— Почему?
— Теодоро сказал, что есть возможность открыть портал, воспользовавшись силой, которую выплеснет Макс при приведении в жизнь его приговора и отправить твою сестру в родной мир. Ты же, помнится, хотела это сделать… Думаю, ты будешь рада возможности провести эти последние часы с ней.
Я застыла от удивления. Анна хотела домой, я знала об этом, и мы давно договорились, что, как только появится такая возможность, мы её туда отправим, но мне казалось, что это будет не так скоро… А летом. Когда пройдет год.
Но, раз сейчас есть такая возможность…
— Да, ты прав, — подтвердила я. — Мне действительно
Только вот я совершенно не знала, что этой сестре говорить.
Наши отношения не наладились. Точнее… Нет, стало проще, гораздо проще. И в целом, я пришла к выводу, что Анна способна любить меня также сильно, как я любила её. Вот только мы обе совершенно не были готовы меняться в угоду друг другу. Она — всё ещё, а я — больше нет.
Во мне проснулась бунтарка — и я не делала ровным счетом ничего, чтобы эту бунтарку усыпить. А она… Привыкла, что я прогибалась под её желания, а теперь ощущала себя лишней. Мы не сходились на одной территории. Сначала, под действием стресса и чувства вины, вроде как сближались, а потом вновь находили камень преткновения.
Анна всегда получала, что хотела — как мне казалось. Я отбирала самое лучшее у неё из-под носа — как думалось ей. И, наверное, виноваты мы тоже были обе, хотя, пожалуй, всё-таки в разной мере. Только вот теперь нам предстояло расползтись по разным территориям. И я, пожалуй, должна этому радоваться, а не испытывать тихую грусть, словно теряю что-то важное.
Впрочем… Я ведь действительно теряла свою сестру. Мы больше не будем сидеть рядом в комнате и разговаривать о парнях, не станем ругаться. Наш максимум — редкая попытка связаться с помощью артефактов, и то нестабильная, потому что магия моего мира существовала крайне условно, подпитывать там её было некому.
И, тем не менее, я не жалела и понимала, что так будет лучше.
…Мы с Алессандро отправились прямиком на то поле, где должны были открывать портал. По словам Ренци, там удавались самые контролируемые, самые правильные порталы полноценного перехода, не требующие никаких контрактов и донорства магии. И именно там Тёмный и Светлый Лорд, вложив достаточно своей силы, устроят маленький мостик между мирами.
Удивительно, но выглядело это место как обычная поляна. Чуть дальше, если верить Алессандро, простирались какие-то ямы в Бездну или что-то вроде того — историческая достопримечательность! Но туда мы не дошли. Просто стояли с Анной посреди поля, овеваемые холодным зимним ветром, и смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
Ренци предусмотрительно отошел в сторону. Наверное, понял, что с сестрой мне всё-таки лучше поговорить наедине. Я благодарно улыбнулась ему и повернулась к Анне.
— Ну вот, — сестра раздраженно дернула плечом. — Ты влюблена. Опять.
— Мы с ним постоянно грыземся, не такая уж она и сладкая, эта любовь. А прежний жених меня едва не угробил, — рассмеялась я. — Не завидуй, может, найдешь себе кого-то нормального.
— А ты нашла уже.
Я посмотрела на Анну и на мгновение подумала, что как хорошо будет больше не слышать её придирок. Потом загрустила, посмотрела вновь…
Нет, определенно, не слышать придирок — это отлично.
— Мне кажется, у каждой из нас есть определенные моменты, где нам везло, и моменты, где не очень, — осторожно промолвила я. — Не знаю, поровну ли…
— Нет, точно не поровну, — мотнула головой Анна. — Тебе везло больше, признай это.
Я хотела поспорить, а потом подумала… Я столько раз сдавалась, когда она просила меня подчиниться в каких-то серьезных вопросах, а в последний день, когда её вижу вживую, решила стоять на своём? Да ладно уж!