Учиться, влюбиться... убиться?

Гончарова Галина Дмитриевна

Я взвизгнула, подлетая на полметра вверх и ставя защиту.

Хрена!!!

Защиту проломили с такой силой, что я чуть сознание не потеряла. Я же в нее тоже вложилась! И… приложилась. Спиной к какой-то березе. С такой силой, что услышала хруст позвоночника.

Несколько минут я даже вдохнуть не могла. Только наблюдать.

Бросился вперед, оскалив зубы, Эвин. Тёрн швырнул нож уже прицельно и взялся за меч.

Телохранители зазвенели клинками. Ребята принялись выплетать что-то максимально простое, типа огненных шариков…

эвхаар!!!

Все еще лежа я увидела, как шарик Лерга развеивается, не причинив никому вреда. Потом то же са-мое произошло с ледяным копьем Лютика. И молнией Лерга.

Защита!!!

Но… коэффициент!

Разум заработал как никогда четко.

У них от силы минуты три. Потом врагов раскатают в тонкий блин. Но сейчас — мы сами виноваты. Мы слишком удалились от лагеря. Да, к нам скоро подойдет помощь, но доживем ли мы до ее прибы-тия?!

Сильный удар свалил с ног Лютика.

Захрипел Лерг, пытаясь справиться с каким-то заклинанием.

Тёрн отчаянно отбивался. Как-то так получилось, что он был на острие, а телохранители Анны при-крывали ему спину.

Эвин сомкнул зубы на горле одного из врагов. Рванул, отбросил тело и кинулся к следующему… поздно. В воздухе развернулась тонкая сеть.

И оборотень беспомощно завыл, дергая лапами. В звериной форме они не могут использовать ма-гию.

Меня сочли беспомощной. Слишком хорошо меня приложило.

Рядом раздался булькающий стон — и я увидела, как оседает на землю Анна.

И из груди у нее торчит рукоять кинжала.

Боги, НЕТ!!!

Я ясно представила себе, что будет дальше.

Сейчас добьют Эвина. Мимоходом.

Прикончат моих друзей.

А потом навалятся на Тёрна. Магией.

Он тоже не всемогущ. Их тут не меньше двадцати.

И одному ему не продержаться до подхода помощи.

Телохранители тут не помогут.

Один уже ранен, второй отмахивается все медленнее…

НЕТ!!!

Враги, поняв, кто тут самый страшный противник, ринулись толпой на Тёрна.

И я наконец смогла выдохнуть.

Самое страшное заклинание.

То, что магистр Истрон запретил мне применять.

Я помнила его.

Сегодня, когда я вытаскивала из памяти все о некромантах из того свитка, я вспомнила и это…

Но оно было опасно.

А, к черту!!!

Пусть лучше подохну я. Но мои друзья останутся живы!

Анна медленно оседала на землю. Свистнул еще один кинжал, войдя в горло.

Добивая.

И я поняла — это уже не вылечишь. Это смертельно. И не будет больше принцессы-оборотня. Огненная жгучая волна поднялась внутри меня, затопила жалостью к девчонке, которая столько просидела в башне, не видя в жизни ничего хорошего. Девчонке, которая отчаянно ждала помощи, и которую так жестоко убили, дав ей только дотронуться до свободы. И я, в порыве боли и сочувствия, оказалась способна на такое, что не смог бы повторить никто из учителей.

На миг показалось — вся кровь во мне вспыхнула

жарким пламенем.

Есть такое состояние… когда бросаешься на пулемет, идешь на таран, понимая, что не вернешься — и плевать! Когда рвется все внутри, когда последнее, предельное усилие загоняет тебя, когда отдаешь все — и немного больше, когда не жалко самой жизни.

Есть.

И оно способно на все.

Я могла бы свернуть гору.

Но вместо этого…

Двадцать человек.

Смешно!

Что вы можете мне сделать!

Я подняла руку.

Не надо красивых жесток.

— T'hea arrade d'a sangred'e. Mor'rie…

Проклинаю вашу кровь. Умрите.

И поляна оглашается криками боли.

Потому что враги начинают гнить заживо.

Отваливаются пальцы, выпадают глаза, кожа покрывается громадными язвами и нарывами прямо на глазах… Тёрн опускает меч. Рядом с Эвином на колени падает тот, кто хотел его добить.

Воздух наполняется чудовищной вонью.

Это проказа.

Только ускоренная в несколько сотен тысяч раз.

Страшненькое заклинание.

Смертельное.

Для меня смертельное.

Я ведь отдала все свои силы. И теперь оно пьет уже саму мою жизнь.

Его можно активировать, если принести жертву. И тогда оно раскручивается на жизненной энергии умирающего существа.

Сейчас — на моей.

Я ведь никого не жертвоприносила. И остановить его нельзя.

И плевать.

Главное — все мои друзья живы.

Только почему-то такая легкость во всем теле…

Миг непереносимой боли — и легкость. Удивительная легкость.

И странное ощущение.

Словно я вижу все со стороны.

Тёрн опускается на колени рядом с моим телом.

На поляну влетает помощь.

Телохранители бросаются к принцессе, но тут уже все кончено.

Кто-то рубит сеть на Эвине — оборотень бросается ко мне и испускает протяжный страшный вой.

Зачем?

Мне ведь даже не больно.

А вы живы.

Так есть ли тут о чем горевать?

— они тебя любят.

Голос настигает меня так неожиданно, что я едва не срываюсь обратно, в свое тело. Но — увольте. Там больно. Не хочу.

Разворачиваюсь — и вижу Анну.

Она партии в воздухе рядом со мной.

На принцессе былое платье, темные волосы распущены, глаза сияют… она выглядит спокойной…

— Где мы?

— Ты в беспамятстве. Очень близко к смертной грани, — прозвенел за спиной знакомый голосок.

— А ты!? Тоже!? Тебя же убили? — вырвалось у меня.

— Убили. А ты на грани смерти, — легко согласилась она. — И я благодарна тебе.

— За что? Я не смогла уберечь тебя!

— Ты пыталась. И это — она кивнула на происходящее внизу, — это не твоя вина. Я благодарю тебя за свершенную месть. Я отомщена. И я умерла свободной, а это многое значит для оборотней.