Удача бродяги: Рядом, но не вместе
Шрифт:
Да-да. Из береговой полиции, которая дока по разниманию пьяных драк и присмотру за порядком на пляжных вечеринках.
– Так это я виноват? – возмутился де Гив. – Подумай, Ксандер. Однажды я перестану тебя прикрывать, и тогда…
– Идите! Родригес, этому чучелу можно доверять. Но будьте с ним осторожней, он сердцеед и ловелас!
Мы спускались к телепортационной станции по длинной улице-лестнице. Солнце нещадно пекло, людей было мало. Я спросила:
– Вы друзья? С Нордвеллом?
– Сложный вопрос. У нас паритет. Он помогает нам, мы помогаем… насколько
– Но не сильно стараетесь, так? Он вам зачем-то нужен.
Де Гив впервые внимательно посмотрел на меня:
– Лично я с ним честен. Но не думаю, что мне стоит ждать от него помощи за рамками наших соглашений.
– А кто вы? Я имею в виду… работу. По которой паритет.
– Федеральное агентство расследования экономических преступлений. Не хотите поменять место службы, кстати? У нас весело. Правда, придется поучиться…
– Я подумаю. Спасибо. А кто такой Бруно?
– Не забивайте себе вашу хорошенькую голову. Вам это совершенно…
Я перебила:
– Его люди сожгли мой дом. Нет уж, мне надо знать. И мне надо знать, если вдруг на меня попытаются снова напасть, с кем я имею дело. И чего от них ждать!
Вовсе я не была так уверена в себе, как хотела показать. Но де Гиву знать об этом совершенно не обязательно.
И он, о чудо! поднял руки, показывая, что сдается.
– Бруно – бизнесмен. Скажем так… бизнесмен, большая часть дел которого связана с криминалом. К сожалению, появился он на горизонте недавно, и прямых доказательств его экономических преступлений у нас нет. Но. Он своими активными… действиями… привлек внимание Алваро Переса. Что-то они не поделили. И началось. Это еще не война, но уже – маневры. Бруно заполучил, нашим недосмотром, признаю, партию запрещенного оружия. Вернуть эту партию сейчас наша главная задача, тем более что люди Бруно, возможно, с теми самыми стволами, отметились на Эсмеральде. Вот такой расклад… а вот и телепорт. Идемте!
Мама наставила на меня палец и сказала:
– Реми, ты едешь с нами.
Я посмотрела на Луиса, который в нашей семье самый уравновешенный и рассудительный. Но Луис, похоже, решил умыть руки.
– Нет, – вздохнула я. – Не еду.
– Но почему? Я уже договорилась. Послушай, это всего лишь на пару недель. Как раз закончатся строительные работы на Эсмеральде, можно будет вернуться домой. Ремедайос, отказываться глупо! Как еще ты бы попала на круизный лайнер премиум класса?
– Мам, мне скоро возвращаться на Фелицу. И у меня работа. Я обещаю болтать с тобой каждый день и рассказывать все новости. К тому же суровые дяденьки из агентства по экономическим преступлениям заверили, что опасности уже почти никакой нет. Не о чем переживать.
– Переживать всегда есть о чем! Я разговаривала с Алваро сегодня утром. Он сам счел нужным со мной связаться… он говорит, что на лайнере нам будет обеспечена максимальная охрана. И среди пассажиров – сплошь приличные люди. Ты могла бы воспользоваться этим, чтобы завести полезные связи.
– Мам, хватит с меня полезных связей. Так это сам… – я сбилась, потому что называть его «тоже родителем» вслух было бы грубо, а отцом назвать – язык не поворачивался. – …сам Перес предложил тебе спрятаться на лайнере?
Она немного смутилась.
– Идея была не его. Но он поддержал и предложил помощь! Он очень за тебя беспокоится!
Я снова посмотрела на Луиса. Да, ему тоже не нравилось участие моего «тоже родителя» в этой истории. Но он мог себе позволить мудро переждать мамин энтузиазм, а потом сделать так, как считает нужным. У меня на дипломатические маневры времени было меньше.
– Вот не надо ему беспокоиться. В общем, я пришла не спорить! Я пришла вас проведать и узнать, как дела. Кстати, шеф Ларди вернул мне мою комнату, так что адрес будет прежний.
– Реми. Это нерационально и попросту опасно!
Да-да, конечно! Может, она и права. И Перес, и все, кто придумал этот план с круизом.
Но они для себя правы. И по-своему правы. А я знаю, что есть где-то на планете или около некто Бруно, из-за которого я убила человека. И этот Бруно желает мне отнюдь не добра, и может быть, решит повторить попытку. Так уж лучше, пусть в тот момент мама с Луисом будут где-нибудь подальше. И еще. Может, у меня и не слишком надежная психика, может мне и следует поучиться выдержке и все такое. Но я не намерена оставлять все как есть. Эсмеральда – немного и мой дом тоже. И это дело – дело Бруно – немного, ну совсем капельку, но уже касается береговой полиции.
Правда, говорить я этого пока никому не буду. Во избежание.
Надо еще как следует все обдумать.
И может быть, с кем-нибудь обсудить.
4. О том, как я искала ответы, а нашла проблему
Я люблю «Золотую Ривьеру» за то, что здесь почти не бывает посторонних, и еще за живую музыку. И за маленький уютный двор, где можно посидеть в тишине за стаканом холодного пива с хорошим другом, поговорить о важном, или даже просто помолчать, не боясь, что за соседний столик ввезется шумная компания, которой нет дела до твоих планов. В «Ривьере» уютно, много знакомых лиц, и хотя на уличных столиках нет скатертей, зато есть живые цветы и возможность включить как внешнюю, так и внутреннюю шумоизоляцию.
Мы сидели с Джо Мартинесом за уличным столиком, слушали приглушенный расстоянием нео-джаз и потягивали пиво.
– Знаешь, Реми, может быть, тебе стоило все же согласиться на круиз…
– Угу. И не знать там, чего бояться. Кто поручится, что круиз – это хороший план, особенно с учетом, что к нему причастен мой «тоже родитель»?
– На лайнере охрану организовать проще.
– Да нафиг мне охрана? Не нужно мне никакой охраны, нет. Джо, ты мне поможешь? Ларди временно отстранил меня, до отчета психолога, а дело срочное. Надо кое-что найти в полицейских базах.
– Да неужели? Кому надо?
– Мне. Если бы твоих родных чуть не убили, ты бы что сделал? Спрятался бы на лайнере? Или постарался бы избавиться от угрозы? Я собираюсь разобраться. Как минимум, хочу знать, с кем имею дело. А лучше – сделать так, чтобы людям, которые за этим стоят, не удалось уйти от ответа.
Джо посмотрел на меня оценивающе. Мол, меньше двух недель в береговой полиции, а туда же, расследовать чего-то собралась!
Ну и пусть. В конце концов, ничего противозаконного я не планирую…