Удача бродяги: Рядом, но не вместе
Шрифт:
Я постаралась ответить как можно подробней. В этот момент возникло у меня чувство, что Нордвелл и шеф Ларди на самом деле – родные братья, разлученные во младенчестве. У капитана Ксандера внезапно прорезался тот же напор и та же жажда забраться тебе в мозг, чтоб получить немедленно всю информацию, что и у моего дорогого начальника. И плевать им обоим на международные конвенции о неприкосновенности личных воспоминаний с одной и той же наблюдательной вышки…
Нордвелл вздохнул, выслушав мои объяснения, с хрустом потянулся. А потом вдруг открыл еще один овальный люк в боковой стене. И я сразу догадалась, на что это похоже. Это похоже на технический тамбур космической
– Пошли, – позвал Нордвелл уже спокойно, как будто только что и не допрашивал меня с пристрастием. – Покажу, где будете ночевать. Что с вами дальше делать, решу завтра.
2. О том, как я воскресла в преступном мире
Он сноровисто, как будто проделывал это много раз, прицепил к крючкам на потолке зеленый гамак.
– Мокрую одежду можете оставить тут. Мебели немного, так что…
Я кивнула. Он указал на петли на стене, где раньше крепилось какое-то оборудование. Мокрая одежда облепила тело, в коридорчике было влажно и надежды просушить все это прямо здесь, не было никакой.
Сам Нордвелл все еще разгуливал в одних мокрых плавках, видимо привык так. И что он, наверное, в этом ржавом мешке провел не один день. Постучала по переборке – и услышала слабый, быстро угасший звук. Как по каменной скале.
Нордвелл усмехнулся:
– Вода. Так что не пытайтесь открывать все эти двери. Та, через которую вы вошли, и та, что с противоположной стороны – это все.
– Это затопленный корабль? Или космическая станция?
– Станция времен колонизации. Когда-то свободных от воды помещений было больше, осталось три. Кстати, если вам понадобится уборная, то в тамбуре есть ведро. Воспользуетесь – приберете.
– Куда?
– В шлюзовой есть контейнер для отходов. Под маячками. Разберетесь.
– Понятно. А откуда здесь воздух?
– Контрабандисты. Ребята любили комфорт. У них тут даже комната отдыха была. Они думали, что смогут пользоваться этим убежищем еще долго, но случился обвал, примерно лет тридцать назад, большая часть помещений стала недоступна.
– А вы о ней как узнали?
– Кое-кто из старой гвардии проболтался. Что щуритесь? Вам эта информация никак не пригодится. Сейчас контрабандистов на этих пляжах днем с огнем не найдешь.
В тот момент я как раз прикидывала, сколько еще таких станций может быть под океаном, и какую офигенную операцию может устроить по моим сведеньям шеф Ларди… если я их добуду.
Нордвелл, не дожидаясь ответа, отошел к люку, который при мне еще не открывался. На старых полипластовых ковриках осталась мокрая цепочка следов. Он исчез за дверью, а я занялась выжиманием своей формы. Выжимала прямо на пол – а что делать? И лужа получилась солидная.
Нордвелл вернулся через минуту – уже не в плавках, в зеленых пляжных шортах. Кинул мне кулек сухой ткани:
– Переоденьтесь. И спите. Утром подниму рано. Так, я буду за этой дверью, свет не погашу. И еще. – Показал на левое плечо, на котором красовался тоненький след присосок манжеты. – Без дозы я злой, так что не суйтесь. А, да, питье – в шкафчике в тамбуре… что еще…
– Разберусь, – передразнила я. – буду как дома.
– Это меня и пугает. До завтра.
Я подметила, что подстраиваюсь под его речь – эти короткие утвердительные
Развернув кулек, я поняла, что это мужская майка из светлой ткани, совершенно чистая. Мне будет, как платьишко, отлично.
Я переоделась, но недавнее возбуждение не оставляло шансов заснуть. В голове крутились варианты того, что в моей ситуации делали бы настоящие крутые полицейские. В принципе цель-то понятна. Убежать, дать о себе знать, вернуться в Байя Соледо, предстать пред гневным взором шефа Ларди и доложить о происшествии.
Но пока у меня нет лодки, даже пытаться не стоит: ближайший берег слишком далеко. И я еще не выяснила, что в этой консервной банке делает Нордвелл. Не прячется же? Если прятался, зачем оставил лодку на поверхности, да еще и со мной? Как приманку? Если он все время на гламинге, то это даже логично. Если человек воспринимает реальность как игровое пространство, то о морали речи не идет – он попросту выполняет серию заданий для достижения цели и получения финального приза… А если он на чем-то более тяжелом, то я вообще не могу предположить, что у него в голове. Особенно когда он снимает манжету.
Ладно, проехали пока. Что я сейчас реально могу?
Выпить немного воды и лечь спать. Чтобы быть в полной боевой готовности, когда подвернется случай…
Ночью я проснулась от глухого шума за переборкой. Подумала сначала, что Нордвелл упал с кровати, или на чем он там спит. Но шум повторился, и на этот раз было похоже, будто кто-то кинул в стену что-то тяжелое. Вспомнив инструкцию «не лезть» я повернулась на другой бок и честно попыталась игнорировать.
Но удары стали чаще и громче. Я даже представила себе Нордвелла, стоящего посреди комнаты и швыряющего в стены все, что там было. Мой внутренний взор рисовал заколоченные ящики с пиратским золотом, сундучки с драгоценностями и мешки с иноземными пряностями. Потом я решила, что он там с кем-то дерется. Например, с призраком старого контрабандиста, оставленного охранять подводные сокровища…
Так стало немного спокойней, а минут через пять шум и вовсе утих. Я выбралась из гамака, стараясь не топать, подкралась к двери и осторожно ее толкнула. Запоры, конечно, не работали. Внутри мерцали красные аварийные огни, в их свете я увидела Нордвелла. Он сидел на корточках посреди небольшого круглого, чем-то заставленного помещения, опираясь на кончики пальцев, и тяжело дышал.
Когда дверь заскрипела, он обернулся.
Обернулся – и я мгновенно захлопнула ее обратно, прижав спиной на всякий случай.
В его взгляде не просто жили ярость или ненависть. В них незатейливо светилась готовность убить. Немедленно, и того, кто первым подвернется – меня.
И этот человек хотел, чтобы я спокойно спала рядом с ним всю ночь!
Я замерла, прислушиваясь, что происходит в соседнем отсеке, но было тихо. Ни шороха, ни звука.
Во рту пересохло, через какое-то время подпирать дверь стало глупо. Правда, заставить себя вернуться в гамак я не смогла. Убрела в тамбур, вытащила из шкафчика бутылку воды, голограмма внутри которой манила картинкой пляжа и пальм. Такие голограммы намекают, что если бутылку встряхнуть, она самоохладится – и это было именно то, что мне требовалось в тот момент. Пол-литра холодной воды.