Удача бродяги: Рядом, но не вместе
Шрифт:
Я крепко задумалась.
Тем временем зал наполнился тихим гудением и не очень приятным запахом перегретой пыли и влаги.
– Встаньте в центр пустого пространства. А лучше присядьте. Ощущения будут неприятные.
Послушаться было лучшим решением. Через секунду рядом присел Нордвелл. От него пахло пряным парфюмом, и мне остро захотелось его убить: наверняка в недрах этой потопленной станции прячется все, что нужно девушке, чтоб хорошо себя чувствовать после суровых испытаний, но настоящий пират сначала думает о себе, а о нуждах
– С прибытием! – Нордвелл быстро отошел в сторону и переключил какие-то рычажки на большой пыльной панели у стены.
Ногам сразу стало холодно.
Я огляделась – да уж! Места здесь явно больше, свет, правда, тусклый. Берегут энергию? На полу пыль, настенные панели тоже в пыли – там, где не достает поток воздуха от кондиционеров и воздуховодов. Мрачновато.
– Где мы?
– Техническая часть города. Конкретно здесь находятся резервные генераторы одного из кварталов, несколько законсервированных производственных участков и склады. Люди здесь не живут, но…
– М?
– Не живут, но обитают. Идемте.
– Куда?
– Для начала туда, где есть связь, хотя бы внутренняя.
Эта часть города не была предназначена для жилья, и никогда ее не старались украсить. Металлические и полимерные фермы несущих конструкций сплетались у нас над головой, над прозрачным потолком, прерывались перекрытиями и шахтами метролифтов, но все это переплетение метрах в десяти над нами терялось во мгле.
Я пожалела, что не взяла с собой дайверскую маску – на ней был фонарик. Становилось темнее.
– Далеко нам? – спросила я. На что услышала в ответ встревоженное «тсс!».
Идти босиком по пупырчатому пластиковому полу было не очень приятно, но жаловаться нечего – если бы покрытия не было, пришлось бы прочувствовать все прелести грубого композита.
Нордвелл приложил ладонь к датчику на одной из переборок.
– Постарайтесь молчать и со всем соглашаться. И тогда для вас скоро приключения закончатся.
Сказал он это с такой интонацией, как будто это его злит. Да и пусть злится, мне-то что? Мне лишь бы как-то добраться до любого средства связи и сообщить домой, что со мной все в порядке. Ну и шефу Ларди сообщить.
Через минуту прибыл лифт, больше похожий на шахтерскую клеть, как их рисуют на энциклопедических каналах. Нордвелл широкой ладонью протолкнул меня туда первой, затем оглядел путь, по которому мы пришли и только потом вошел сам.
На дисплее выбрал уровень, о котором я даже не слышала.
У меня, как ни печально, в этой игре права голоса не было.
Лифт пошел вверх мягко и быстро. А через секунду или две я вдруг почувствовала на плече руку Нордвелла. Сразу попробовала вывернуться, но куда там! Он наклонился к моему уху и повторил инструкцию:
– Молчите и кивайте. От этого зависят ваша жизнь и моя репутация…
– Или наоборот, – не удержалась я. – Ваша жизнь. И моя репутация.
Он хмыкнул, предупреждающе еще раз сдавил мою руку и выпустил – как раз в
Я была готова к тому, что за дверью будет очередное пустое и гулкое пространство и никаких людей. А нет. Коридор снова не выглядел жилым, но был ярко освящен, по нему шли люди, правда, далеко. Закричать? Да, можно было бы, но что бы это мне дало, кроме новых вопросов? «Помни Реми. Жизнь и репутация сразу двоих человек сейчас в твоих руках!».
Нордвелл поводил выразительным носом влево и вправо и, наконец, решил, что «право» чем-то немного лучше, чем «лево», а значит, нам туда. Одно хорошо – пол под ногами здесь тоже имел пластиковое покрытие – и ногам тепло, и идти можно довольно быстро.
– Капитан Ксандер! – услышала я вдруг удивленное восклицание. – Какими судьбами в нашем скворечнике? Неужели в дурке была амнистия, а я и не слышал?!
Нордвелл с досады аж прищелкнул пальцами. Секунду он стоял, глядя себе под ноги, а потом плавно, всем корпусом, обернулся к окликнувшему, с самой радужной улыбкой на лице.
– Сержант Мозес! Удивительный сегодня день! Рад видеть тебя живым и здоровым. Извини, я немного спешу…
Нордвелловский знакомый был невысок ростом, темноволос и курчав. Но первым делом запомнились мне почему-то зубы. Крупные и желтоватые. Именно ими Мозес и улыбался.
– Вижу, вижу. Юная наяда не должна заставлять кавалера ждать. Привет, смуглянка! Не смею задерживать, дружище! Увидимся!
Это был самый подходящий момент, чтобы дать деру. Я всей шкуркой чувствовала, что пока эти двое расточают ядовитые любезности, надо бежать. Но миг оказался короток. Улыбка исчезла с лица Нордвелла почти так же быстро, как возникла.
Сказал мне доверительно:
– Ни при каких обстоятельствах не оставайтесь с этим человеком наедине. Он не военный. Не сержант…
– …и не Мозес… – мрачно закончила я мысль.
– Возможно. Плохо, что он на Фелице. Надо бы как-то намекнуть в полиции…
– Дайте мне шанс добраться домой, и я намекну. А кто он?
– Он… я не знаю, чем он сейчас формально занимается, но основной его доход всегда был – с торговли теневыми контрактами. Приходилось вам о таком слышать?
Теневой контракт, это когда ты за деньги, наркотики или какие-то блага для семьи добровольно подписываешься на любые работы в любом из миров, которые предложит вербовщик – на всю оставшуюся жизнь. Это почти работорговля. Но юридически «почти» не считается. Да, теневые контракты незаконны, но далеко не везде. И очень часто «добровольность» становится весьма условным понятием.
Я кивнула. Спросила на всякий случай:
– А что такой человек может делать на Фелице? Он рискует.
Нордвелл помедлил с ответом. Я видела, что ответ ему известен и ответ ему не нравится… но все-таки он решил промолчать.
– Не знаю. Идемте. Я, кстати, тоже рискую.
Мы шли навстречу реденькому человеческому потоку, состоящему в основном из людей в форме компаний по обслуживанию города. Просто шли. Нордвелл при этом еще старался прятать лицо. Может, боялся встретить других знакомых, а может – системы полицейского наблюдения.