Удача – это женщина

Адлер Элизабет

Джейсон Вингейт скончался несколько лет назад, но его дух неизменно присутствовал в конторе «Вингейт и Вингейт», стоило только посмотреть на монументальный портрет Джейсона в полный рост, украшавший одну из стен в офисе Бака в Нью-Йорке. Поглядывая на портрет отца, Бак вспоминал, как тот в самых резких выражениях осуждал поведение Гарри Хэррисона, и знал, что старик был совершенно прав. Тем не менее, Вингейты традиционно вели дела семейства Хэррисонов, и Бак считал своим долгом не нарушать традицию.

Как всегда, Гарри запаздывал. Когда

же он наконец ввалился в кабинет, Бак невольно отметил по себя, что Гарри здорово обрюзг, хотя по-прежнему выглядел достаточно импозантно в прекрасно сшитом костюме, сидевшем на нем без единой морщинки. Лицо его было покрыто бронзовым загаром, а светлые, уже начавшие редеть волосы, по обыкновению, зачесаны назад. Впрочем, за внешностью и одеждой Гарри следил всегда хорошо вымуштрованный камердинер, а не он сам. Даже подошвы его туфель сверкали от умело нанесенного средства для ухода за обувью, и, вне всякого сомнения, подобная операция осуществлялась ежедневно. Бак усмехнулся — он знал истинное лицо человека, скрывавшееся за безупречной внешностью настоящего джентльмена.

— Привет, Бак, — весело сказал Гарри, протягивая руку и широко улыбаясь, словно между ними не было никакой размолвки и они только вчера расстались. — Извини, что не попал к тебе на свадьбу, но в то время я был в Монте-Карло. Или в Лондоне? — Гарри пожал плечами. — Забыл, знаешь ли. Но все равно, как поживает твоя жена?

— С Марианной все в порядке, спасибо.

Бак наблюдал, как глаза Гарри, рассеянно поблуждав по его столу, остановились на фотографии, заключенной в серебряную рамку, и он с удивлением приподнял брови.

— Я слышал, что твоя жена — очаровательная женщина, а теперь, черт возьми, убедился в этом. Ты должен ею гордиться, Бак. Как тебе удалось подцепить такое сокровище — красива, богата и родом из старинного аристократического семейства? Смею заметить — редчайшая в наши дни комбинация.

— Неужели? А как твои материальные планы?

Бак был достаточно наслышан об интрижках Гарри с начинающими киноактрисами и певичками кабаре, но надеялся, что тот уже не даст себя втянуть в очередной дорогостоящий мезальянс. Сегодня Гарри не мог себе это позволить, хотя бы по финансовым соображениям.

— К черту всех женщин, — с брезгливой миной произнес Хэррисон. — Я пришел к тебе, потому что нуждаюсь в твоей помощи. У меня небольшие денежные затруднения, и мне бы хотелось получить определенную сумму из «чрезвычайного фонда», оставленного мне отцом. Ты же знаешь, что творится сейчас на рынке, — быстро добавил он. — Мы понесли значительные убытки по части поставок какао и решили создать своего рода резервный фонд, чтобы иметь возможность в случае непредвиденных обстоятельств нести дополнительные расходы, не опасаясь банкротства. — Тут Гарри вновь продемонстрировал свою неотразимую улыбку. — Ведь ты знаешь, в бизнесе всякое случается.

— Насколько я знаю, деньги из «чрезвычайного фонда», завещанного тебе отцом, могут быть выплачены только по достижении

тобой сорокалетнего возраста, а до этого, — Бак развел руками, — как ты понимаешь, тебе остается прожить еще года четыре.

Гарри театрально вздохнул. Затем он закурил сигарету и в расслабленной позе откинулся на спинку кресла.

— Но ты же не захочешь, чтобы я влезал в долги? Да и какой смысл ждать четыре года, чтобы получить свои же собственные деньги, когда они нужны мне прямо сейчас? А ведь они действительно мне нужны, Бак.

— Деньги фонда связаны волей завещавшего их, то есть твоего отца, Гарри. Таково было его желание. Боюсь, что я ничем не смогу тебе помочь, Гарри, пока тебе не исполнится сорок.

Гарри снова вздохнул, пристально разглядывая кончик тлеющей египетской сигареты.

— Что ж, примерно на такой ответ я и рассчитывал, — сказал он, взглянув на Бака. — Но ведь ты не можешь запретить мне сделать заем, не так ли?

— Заем сейчас можно получить только под очень высокие проценты.

Гарри глубоко затянулся и выпустил к потолку чрезвычайно красивое голубое колечко дыма.

— Уверен, что банк Хэррисона с радостью предложит мне заем в несколько миллионов под весьма скромные проценты.

Бак всем телом подался вперед, сложив на столе руки.

— Послушай, Гарри, банковские операции осуществляется по определенным правилам. Поскольку ты являешься владельцем Торгового и сберегательного банка Хэррисонов, я вовсе не уверен в законности подобной финансовой махинации. Прошу тебя очень внимательно следить за каждым своим шагом в этой области.

Гарри рассмеялся, правда, на этот раз без особого веселья.

— Что ж, большое спасибо за совет, парень, Точно такие же советы я уже успел получить от всех адвокатов, связанных с нашим семейным бизнесом. Но все-таки, почему бы нам не решить этот вопрос полюбовно, как старым друзьям?

В конце концов, мы знаем друг друга с детства. А помнишь Париж? Кажется, с тех пор минула целая вечность, но все равно — это была чудная поездка, разве нет? Помнишь этих ужасно сексуальных француженок в знаменитых борделях?

— Более всего я запомнил твои парижские эскапады, Гарри. Гарри поднялся и направился к выходу, но у дверей задержался, словно вдруг вспомнил о чем-то.

— Слушай, — небрежно спросил он, — а что это за разговоры ходят по поводу твоей персоны как возможного кандидата в президенты от республиканской партии? В принципе, звучит неплохо. Ты можешь рассчитывать на успех.

Прошлое у тебя безупречное — школа, привилегированный колледж, университет. Жена из семьи, в которой все только и делали, что занимались политикой… Короче говоря, уважаемый человек и прекрасный семьянин. Если дело выгорит, я первый приду тебя поздравить… — Тут Гарри помолчал немного, улыбаясь своим мыслям, и добавил: — Жаль, что мы не договорились сегодня, Бак. Может быть, в другой раз, а? Почему бы тебе не пригласить меня в гости на ближайший уик-энд?