Удача – это женщина

Адлер Элизабет

— Мне можно войти?

— Стоит ли, Бак? Боюсь, ты не успеешь переодеться к обеду. Они будут здесь через сорок минут.

Однако Бак не послушался и вошел. Марианна, словно Афродита, лежала в мраморном бассейне, окутанная облаком душистой пены. Она всегда пользовалась только самыми дорогими ароматическими веществами для купания, которые специально для нее составляли по особому рецепту французские парфюмеры в Грасе.

— Не понимаю причины твоего вторжения, Бак, — строго сказала она. — Ты же видишь, времени до прихода гостей осталось совсем мало, а мне еще предстоит переделать уйму всяких дел. — Приподнявшись и протянув в его сторону руку, с которой на мраморный пол стекали вода и пена, Марианна попросила; — Будь любезен, передай мне полотенце.

Бак, не говоря ни слова, исполнил ее просьбу,

думая о том, что обнаженное тело Марианны явилось для него одним из самых больших разочарований в жизни. Она относилась к тому редкому типу женщин, которые великолепно выглядят в дорогих нарядах, зато избавившись от них, кажутся самыми что ни есть ординарными и даже вульгарными. Марианна была на редкость плоскогруда и мускулиста, словно какая-нибудь фермерша с Дикого Запада. Впрочем, она обладала способностью блистать в любом обществе, всегда одевалась с большим вкусом и умела направлять беседу в нужное ей русло без всяких видимых усилий. В определенном смысле она оказалась неплохой матерью, хотя и держалась несколько отстранение от своих детей. Время от времени они с Баком были близки в постели, но любви к ней он не чувствовал уже очень давно, хотя поначалу испытывал сильную страсть. Он был в восторге от ее манер и внешности и догадывался, что за безупречной оболочкой светской дамы скрывается сильная личность. Пожалуй, даже слишком сильная. Многие за глаза называли ее деспотичной. Но тогда ему нравилось, что Марианна уверенно ездит верхом и входит в любой дом с таким видом, словно это ее собственность. Несколько поколений предков, воспитанных в лучших аристократических традициях, без сомнения, давали о себе знать.

Внимательно разглядывая жену, которая, не обращая на него ни малейшего внимания, тщательно вытирала полотенцем свое холеное тело, Бак решил, что принял за любовь то чувство восхищения и уважения, которое общество питало к Марианне и которое отчасти передалось и ему. Впрочем, ему не за что было себя винить. В течение семи лет он хранил жене абсолютную верность и знал, что она отвечает ему тем же. Марианна не унизилась бы до интимной близости с малознакомым человеком, более того, даже в самом начале их совместной жизни она не проявила особого интереса к сексуальной стороне супружества. Зато все свои таланты, знания и энергию она направила на то, чтобы помочь мужу в достижении заветной цели — в один прекрасный день, если, конечно, на то будет Божья воля, перебраться из квартиры на Парк-авеню в Белый дом в качестве его полноправного хозяина.

— Мне кажется, тебе давно пора одеваться, — прервала Марианна размышления Бака. Сама она уже надевала белое шелковое платье с широкими рукавами. — Думаю, сегодня не стоит подавать к столу что-нибудь уж слишком изысканное. Ты ведь знаешь политиканов, все, что им надо — это хороший кусок мяса. Иногда я думаю, что только одни наши политики своей неумеренной тягой к бифштексам в состоянии обеспечить постоянной работой знаменитые чикагские бойни. Что же касается вина, то я решила подать «Шато Леовиль Лас Касас», неплохой кларет, этим господам он понравится. Да и запас портвейна 1870 года у нас иссяк… Боже мой, ты только взгляни на часы! Бак, тебе давно пора принять ванну и переодеваться…

— Сегодня ко мне приходил Гарри Хэррисон, — перебил ее Бак.

Она быстро вскинула на него глаза:

— Что-нибудь случилось?

— С тех пор как умер его отец, Гарри превратился в полное ничтожество, но, я думаю, он и раньше был таким. Он хотел наложить лапу на «чрезвычайный фонд», который завещал ему отец, но мне пришлось ему отказать.

— Разумно, — кивнула Марианна. — То, что я читала о нем в газетах, говорит далеко не в его пользу. Похоже, он спускает деньги на весьма сомнительных женщин.

Тут Бак отправился переодеваться, оставив жену в весьма ответственный момент, когда ей предстояло решить, какое ювелирное украшение будет наиболее уместно сегодня вечером — бриллиантовое ожерелье или просто нитка дорогого жемчуга. Бак же, направляясь в свои апартаменты, лениво размышлял о том, стоит ли вообще так суетиться ради благосклонного взгляда какого-нибудь дурака.

Тем не менее, ровно в семь тридцать он был готов к приему гостей, камин в гостиной пылал, а многочисленные спаниели живописно расположились

вокруг него. Марианна выглядела как принцесса крови, затянутая в шелковое платье с треугольным вырезом на груди, который предоставлял всем желающим возможность полюбоваться на родовые бриллианты Брэттлов.

— Я решила напомнить этим господам, с кем они имеют дело, — прошептала она на ухо мужу, поправляя черный галстук, украшавший его крахмальную манишку. — Слушай, а ведь мы очень привлекательная пара, — добавила она с удовольствием.

На обеде присутствовало около дюжины весьма важных господ с женами, последним приехал спикер Палаты представителей с супругой. Целуя Марианну в щеку, он добродушно объявил:

— Я привез вам приветствия из Белого дома. Президент Кулидж сообщил, что его дедушка хорошо знал вашего.

— Это действительно так, — с готовностью согласилась Марианна. — Насколько я помню, они вместе учились в школе.

Затем Марианна проследила, чтобы каждый гость мужского пола получил добрую порцию виски, хотя в глубине души она не одобряла выпивку до обеда. Дамам было предложено шампанское. Тогда же состоялся торжественный выход Миффи, которую представили присутствующим. Девочка с притворной стеснительностью присела в реверансе перед каждым из гостей, а потом, инстинктивно выбрав самого важного из приглашенных, забралась к нему на колени, улыбаясь самой очаровательной улыбкой, позаимствованной из арсенала матери. Бак даже подумал, что Миффи избрала почтенного спикера своей жертвой по настоянию Марианны, но потом отогнал от себя эту мысль.

В меню обеда Марианна превосходно реализовала свою идею о простой и сытной пище. На стол подали суп, рыбу, говядину, шоколадный десерт и сыр. Все блюда были безупречно приготовлены и сервированы и сопровождались лучшими французскими винами. Как только с угощением было покончено, Марианна увела дам в парадную гостиную, где они, привольно раскинувшись в удобных креслах, принялись всласть болтать о детях, своих загородных виллах и яхтах, а также о карьере мужей. Бак же в сопровождении мужчин проследовал в библиотеку, где джентльмены, расположившись на кожаных диванах перед жарко натопленным камином и потягивая действительно великолепный кларет, предались рассуждениям о политике и перспективах республиканской партии на будущих выборах. Ближе к одиннадцати часам некоторые из крупных промышленников уже высказывали свое согласие поддержать республиканцев имеющимися в их распоряжении средствами, а сенатор Бакленд Олдрич Вингейт-третий предложил, в обмен на финансовую поддержку, защищать их интересы в Сенате. Про себя же Бак думал, что настанет такой день, когда они окажут ему помощь в борьбе за президентское кресло. Для этого, разумеется, придется затратить еще много усилий, но первый раунд так или иначе выигран. Они с Марианной добились того, что хотели. По крайней мере, сегодня.

Глава 34

Маленький спортивный «паккард» Энни мчался по дороге, ведущей через долину Сонома к ранчо Де Сото. Год за годом Фрэнси прикупала земли, окружавшие ее поначалу небольшие владения в сорок акров, и теперь ее земельные угодья тянулись до самого горизонта, насколько хватало глаз. Всего же за ранчо Де Сото числилось не менее четырехсот тридцати акров первосортного чернозема. Кое-где в долине росли небольшие, но тенистые дубки, а чаще попадались серебристые пирамидальные тополя. Охраняемые мексиканскими ковбоями, на тучных пастбищах набирали вес и хорошели золотистые породистые коровы, завезенные из штата Нью-Джерси. По обе стороны от усадьбы в строгом геометрическом порядке были высажены виноградники, которые чередовались с посадками розовых кустов. В это время года розы находились во всей красе второго цветения. Высаживая цветы, Фрэнси, помимо эстетических, преследовала и практические цели. Насекомые, приносившие виноградникам ощутимый ущерб, прежде всего нападали на розовые кусты, и Фрэнси, регулярно инспектируя посадки, всегда это вовремя замечала и успевала принять меры, чтобы сохранить драгоценную виноградную лозу. Впрочем, Энни считала, что Фрэнси посадила розы просто из-за своей страстной любви к цветам, и насекомые здесь были ни при чем. Рядом с усадьбой красовались новые постройки — коттеджи Зокко и экономки, общежития для рабочих и небольшая винодельня.