Удача любит смелых
Шрифт:
Патриарх попросил Ерануш, находящуюся рядом, провести нас в комнату, и пообещал через несколько минут к нам присоединиться.
Когда мы зашли в гостиную, десантник также безмятежно развалился на диване. Увидел нас, сразу же вскочил и подошёл ко мне.
— Мне уходить или остаться? — одними губами спросил он.
— Как хочешь, — так же тихо ответил я. — Только если останешься не отсвечивай и в торг не влезай. Я знаю, как с ними общаться.
— Тогда пойду, — вздохнул он. — Чего тут без толку сидеть? Я вам с Ашотом полностью
— Хорошо. И не переживай. Все записи что, сколько, почём будут в тетради. Ты всегда сможешь глянуть и сравнить с нашими.
Олег кивнул, и вышел из комнаты, обогнув грузина и протиснувшись мимо замершей на пороге женщины.
— Нам что-то принесут поесть, пока мы с золотом разбираться будем? — спросил Манвел у замершей на пороге Ерануш. Голос у толстяка оказался неожиданно тонким и немного гнусавым. Он тащил дипломат, пыхтел, шел медленно, переваливаясь с ноги на ногу, и отстал от нас.
— Ты же две минуты назад бутерброд в машине жрал, — возмущенно пробасил Георгий. — Потерпеть немного не можешь?
— Не могу, — возмущенно поджал губы толстяк, — Ты же знаешь, я всегда хочу есть.
— Там уже стол большой стол накрыт. Вы можете перекусить с дороги, сразу или сделать перерыв, когда захотите есть, — невозмутимо ответила женщина и отошла в сторону.
— Это хорошо, — толстяк увидел еду, и его лицо расплылось в довольной улыбке.
Ерануш не обманула. Большой стол в центре комнаты был обильно заставлен тарелками со всевозможными яствами. Разнообразные салатики, шарики мясные кюфты, бастурма, балык, голландский сыр, сулугуни, брынза, долма, лепешки с зеленью — женгялов-хац, лаваш и другие закуски и блюда.
— Шашлык и горячее подадим, когда вы скажете, чтобы они не остыли, — сказала женщина, толстяку, пожирающему жадным взглядом еду.
— Сначала дело, кушать будем потом, — отмахнулся Георгий. Манвел нахмурился, но спорить не посмел.
Ерануш усадила их на диванчик в углу, оценив опытным взглядом размеры задницы Манвела. Нам достались кресла напротив.
— Ещё, Левон Суренович должен прийти, — напомнил я.
— Он на диване сядет, — ответила женщина. Она тихо удалилась, напомнив, что хозяин скоро подойдет.
Георгий с интересом рассматривал весы. Особенно его заинтересовала табличка с надписью «RHEWA». Уделил он внимание, и чашам, и подвешенному на стальной нити грузику, и гирькам, расставленным рядом.
— Сейчас проверим, как точно они взвешивают, — улыбнулся он, стянул с пальца золотой перстень с черным камнем. — Здесь должно быть пятнадцать и тридцать девять сотых грамма.
Перстень звякнул о железную чашечку весов, улетевшую вниз. Затем грузин подцепил кончиками пальцев маленькую десятиграммовую гирьку и аккуратно поставил её на противоположную чашку. Добавил совсем миниатюрную — пятиграммовую. Весы качнулись. Стрелка, прикрепленная на прямоугольном циферблате посередине весов, сдвинулась на четыре крошечных деления.
—
«Точно, по сценарию чешет, как Левон Суренович предсказывал», — внутренне ухмыльнулся я, сохраняя серьезное выражение лица.
— Нет. Давайте их всё-таки считать. Если при каждом взвешивании десятые доли граммов не засчитывать, это достаточно солидная сумма получается. А копейка, как у нас говориться, рубль бережет.
— Э, что ты такой мелочный, а? — темпераментно взмахнул руками Георгий. — Мы тебе по тридцать рублей за каждый грамм платить будем, а ты нам в такой малости отказываешь.
— Действительно, молодые люди, сделайте нам небольшую уступку, — подключился к разговору, дружелюбно улыбающийся Манвел. — Зачем нам ссориться и спорить из-за таких пустяков?
— С радостью бы, но, увы, не могу, — вздохнул я. — Видите ли, мы не одни. Есть ещё компаньоны. Одного из них вы, кстати, видели, он пару минут назад вышел отсюда. Вес золота известен. Если он окажется меньше, то будут предъявы. А зачем нам неприятности? Этот момент надо было заранее обговаривать, задолго до сделки. А сейчас уже поздно.
— Ладно, — скривился Георгий. — Пусть будет так.
— Покажите товар, — вкрадчиво попросил Манвел. — А то мы разговариваем и торгуемся, а золота ещё не видели.
— Запросто, — согласился я. Подхватил портфель, щелкнул замками, откинул крышку, вытащил целую жменю украшений и вывалил их на стол, возле весов.
У компаньонов загорелись глаза.
Георгий осторожно протянул ладонь, взял колечко, лежавшее с краю. Повертел в руках, попробовал на зуб и признал:
— Да, это золото. Настоящее.
— Ага, и большинство изделий старинные, — многозначительно подтвердил я.
— А какая разница? — сразу же вскинулся Манвел. — Если нам золото подходит по качеству, платим 30 рублей за грамм, слово было сказано.
— Безусловно, — подтвердил я. — Это просто констатация факта.
Послышались шаги и мы замолчали. В комнату вошел Левон Суренович. Подошел к диванчику, компаньоны отодвинулись в стороны, и дед Ашота сел между ними.
— Замечания и предложения есть? Или можем сразу приступать к взвешиванию? — деловито осведомился он.
— Есть, — ответил я.
— Мы вроде обо всем договорились, — недовольно проворчал Георгий. — Даже пошли вам навстречу. Какие ещё предложения?
— Очень простые, — улыбнулся я. — Камни на изделиях. Цены на них мы не обсуждали, а сейчас этот вопрос надо закрыть. Если они простые стекляшки, и вам не нужны, мы их выковыриваем и оставляем себе. Если хотите их забрать, обговариваем цену. Если они драгоценные, у нас есть эксперт, чтобы их проверить.
— И кто же этот эксперт? — язвительно поинтересовался толстяк.