Удача не бывает случайной
Шрифт:
Мое положение всегда было на грани риска. Трудности мои начинались с получения задания, они были неизбежны, и в данном случае вытекали из моего текущего статуса — журналист, владелец галереи, но никто не может гарантировать мне выполнения задания.
Я выждал день, я отправился в Ботанический сад. Прежде чем там оказаться, я по привычке проверился на наличие «хвоста» и, пропетляв по улицам, приехал к входу. На территории сада я погрузился в атмосферу тишины, где не чувствовалось присутствие мегаполиса, скрытого за кронами крупных деревьев. Пройдя по красным дорожкам,
В торце скамейки, под доской снизу, я нащупал углубление и зажал между пальцами капсулу. Посидев еще немного, я отправился в обратный путь, предварительно погуляв по дорожкам сада.
Дома извлек из капсулы записку и через сильную лупу расшифровал сообщение. Мне передавались новые адреса для тайников, телефон для связи, пароли. И совсем коротко о задании. Интересовало, есть ли объекты, где присутствуют американцы в том или ином виде. Их интерес. Мне предстояло узнать местную элиту, в которую запустило щупальца ЦРУ.
Но было еще одно, что несколько обеспокоило меня. Это была информация, о возможном выполнении отдельного задания. Но именно это задание могло привести к печальным последствиям, даже к моему провалу, чего так долго удавалось избежать. Мог ли я проигнорировать задание? Мог, конечно, меня трудно найти. Я не сообщал, где живу, и не имел контактов с другими агентами. Но о необходимости выполнения этого задания мне сообщат дополнительно.
Записку я сжег, пепел смыл, капсулу сломал, а ее части, потом выбросил в разных местах на другой день.
Спокойное время закончилось, относительно спокойное, За это время я побывал на разных пресс-конференциях, написал несколько заметок, статей. Их принимали, как и ту первую, что перепечатали в одной из центральных газет Аргентины. Тогда мне Андре сказал: — Теперь ты знаменит.
— Я к этому не стремился, просто выполнял свою работу, — я не хотел быть на виду, но иначе в данной обстановке было нельзя.
Я намечал план действий. Выход на элиту мне мог обеспечить Густаво Саборидо — уважаемый аргентинский искусствовед, рекомендацию к которому мне дал Мишель Рено. Все богатые люди любят себя окружать произведениями искусства, а, следовательно, через него можно было завести с ними знакомство.
Вечером этого же дня я позвонил Густаво, и он предложил встретиться в субботу в галерее универмага Galeria Pacifica, поинтересовавшись, знаю ли я где это, и, получив утвердительный ответ, назначил время.
Мало, кто из местных знал, что на третьем этаже данного универмага находилась галерея, но вход туда был несколько запутан.
До встречи с Саборидо, произошло еще одно событие, которое повлияло на дальнейшее развитие событий.
В четверг была пресс-конференция, одного из членов правительства. Я обычно не задавал вопросов, стараясь оставаться в тени, не привлекая к себе внимания, насколько это было возможно. Если что представляло для меня
Во время конференции, один из журналистов, которого я на тот момент не знал, спросил:
— А что вы скажете по поводу военных баз и прочих не понятных объектов в «зоне трех границ».
Я знал, что «зоной трех границ» называли место границ Аргентина — Бразилия — Парагвай.
— Я думаю, что данный вопрос лучше адресовать СИДЕ (SIDE), управлению внутренней разведки (отвечает за сбор информации). Это их компетенция, я же курирую западно-восточные провинции. — Поведал чиновник.
— Вот потому и спрашиваю.
— Если у вас есть конкретная информация, а не слухи, то я готов ее передать в соответствующую службу, если конечно ваш вопрос не вызван спровоцировать меня, и что вы не являетесь их сотрудником.
Я спросил Андре: — Кто этот журналист?
— Мартин, он как раз из того района. Возможно, что-то знает.
На конференциях я пытался понять общий настрой, а не уклончивые ответы отвечающих. После пресс-конференции, все разошлись готовить материалы для своих редакций, но предварительно договорились встретиться вечером в кафе.
Меня заинтересовал Мартин. Вопросы, подобного типа, у журналистов не возникают на пустом месте, они всегда базируются либо на информации, либо на слухах, которые при их работе, пропускать мимо, было нельзя, как и мне при своей.
Вечером, в кафе, нас собралось человек десять, в том числе и Мартин. В процессе разговора я спросил его, наклонившись:
— Твой вопрос относительно баз, подтвержден, чем либо?
Он мельком окинул меня взором: — Ходят слухи. Общался с местными. Видели людей в военной форме, но не нашей.
— Но ты спросил про американцев?
— Никто не видел явных янки, но тех, что видели, отличались от местного населения, говорили по-английски, да и раньше шли разговоры о разрешении открытия им базы. Да об этом многие знают, но не хотят говорить.
— Ты же рассчитывал на прямой ответ.
— Нет. На такой вопрос никто не даст прямого ответа. Хотел посмотреть на реакцию.
— И как?
— Ожидаемо, но в том, что они есть, не сомневаюсь.
— Проверить не пытался?
— Если честно, то я побаиваюсь. Места там глухие, всякое может случится. Там и контрабандисты пошаливают.
— Чем промышляют?
— Алмазами.
— А где конкретно?
Он внимательно посмотрел на меня, но, не задавая вопросов, сказал, что в провинции Мисьонес, а точнее в районе Сан-Педро, это возможно.
— А тебе это зачем?
— Интересный материал.
— Прежде, чем залезать в это, подумай, — сказал он, — но конкретнее только местные расскажут.
— Я подумаю. Иногда хочется щелкнуть по носу.
— Чтобы получить потом удар, о которого не оправиться, или пулю, — резюмировал он. — А так если хочешь пощекотать себе нервы, обращайся, подскажу, но без ссылок на меня.