Удачи, милый
Шрифт:
Не дожидаясь, пока в дверь начнут ломиться, вышла из душа, волоча за собой полы халата. Уселась на табурет, подперев щеку рукой, и принялась думать, правда, вышло недолго. Через пять минут в кухню вломилась Дашка с раскрасневшимися щеками и начала щебетать так, что мои уши вмиг запылали огнем от скорости выдаваемых рыжей слов.
— Вот это да, — хлопнула она в ладони, устроившись передо мной. — Давненько так интересно в доме не было. Обычно скукота, — зевнула соседка, — ну, поругается бабка с Гариком, да и по
— Ты чему радуешься-то? Теперь бабуля будет держать уши востро, и ты точно не сможешь утащить съестное.
— Да прям, — подмигнула мне соседка, извлекая из декольте небольшой сверток.
— Даша, это что? — шире я распахнула глаза, не веря в увиденное.
— Это? — ткнула она пальцем в белый носовой платок, подмигнув лукаво мне. — Мой шанс не думать пару месяцев, где взять деньги.
— В смысле? — нахмурилась я, пожалуй, не желая даже знать, что завернуто в кусочек ткани, но сомнений практически не осталось.
— Не строй из себя святую, — взмахнула она рукой, после резко вскочила, захлопнула кухонную дверь, даже занавески на окнах задернула плотнее, будто кто-то мог нас увидеть на третьем этаже. — Катька, я сегодня чуть богу душу не отдала, когда она попросила вывернуть все. Представляешь, в первый раз едва не спалилась, — вытерла капельку пота с виска Дашка, продолжив тараторить. — Раньше-то даже намека не было. У нее, знаешь ли, сколько этого добра, да можно всех наших бабок нарядить и еще останется.
— Это же воровство, — покачала я головой, презрительно взглянув на Дашу.
— Нет, считай, я взяла взаймы, — подняла она указательный палец вверх, — надеюсь, ты меня не сдашь?
Хороший вопрос, конечно. Мне было мерзко, наверное, я бы даже предпочла что-то не знать. А самое главное теперь я не понимала, как поступить правильно. Сдать ее было бы, пожалуй, с моей стороны предательством, но одновременно четко осознавала дикость Дашкиного поступка. Я не хотела становиться соучастником, не хотела, чтобы на меня смотрели косо, каждый раз думая, а может это все-таки она… Да черт возьми, я уже представляла, что завтра будет в универе. Мне по горло хватало Белова с его тупыми шутками, и я ни в коем разе не желала быть посмешищем из-за того, что кто-то позабыл о морали и чести.
— Даш, — кашлянув в кулак, выдала я: — Сколько тебе необходимо денег?
— Что? — удивилась она, сжимая в руках сверток, будто его кто-то мог вырвать у нее на этой кухоньке.
— Сколько ты хочешь? — отчеканила я по слогам, принимая в душе молниеносное решение.
Другого варианта я не видела, да и понимала, если хочу спать спокойно, то просто обязана сделать это.
— Катька, ты дура? Да? Только представь, на что можно потратить эти бабки.
— Даш, тебя сразу же арестуют, как только ты заявишься с этим в ломбард. Или ты собралась продать его мужикам в шиномонтажке
Похоже, такой расклад заставил Дашу задуматься. Вот, главного-то она не учла. А я продолжила усиленно давить на больное место, почувствовав, кажется, что движусь по верному пути.
— Умеешь ты обломать, Морева, — хмыкнула она, с печалью глядя на сверток. — И куда мне теперь его? В унитаз смыть?
— Почему? — пожала я плечами. — Всего лишь стоит вернуть законному владельцу.
— Еще чего, — возмутилась она, — и остаться без десерта.
— Я заплачу за моральный ущерб, — твердо заявила в ответ, догадываясь, что иначе воздействовать на Дашку бесполезно.
— У тебя ж денег нет, вы бедные, как мыши, — ткнула она в меня пальцем, брезгливо поморщившись. — Ну если ты настаиваешь, конечно. То… Семь штук гони.
— Баксов? — охнула я, распахнув шире глаза.
— Дура?! Рублей. Понятно, что эта фигня стоит миллионы, возможно. Но если продать всю эту халупу, столько не сыщешь. А на семерку я себе хотя бы куплю сапожки осенние по скидке.
— Хорошо, — кивнула я, еле сдерживаясь, чтобы не уронить голову на стол и не начать причитать жалостливо.
Семь тысяч… Коммуналка за пару месяцев. Для кого-то это может и ничтожная сумма, но для нас с дедом была немаленькая. Столько приблизительно я получала в лучшие времена, работая уборщицей. И, возможно, могла бы в тот момент плюнуть, позволяя Дашке распоряжаться ее трофеем на собственное усмотрение, но знала… Знала ведь что спать спокойно не смогу. Потому и решилась на подобную сделку.
Дашка протянула мне аккуратно завернутый в платок браслет, поправила подол домашнего платья и скрылась за дверью, напомнив, что завтра с утра ждет бабки.
— Надеюсь, не обманешь, — хмыкнула она, — а то мне отдашь семерку, а сама загонишь цацки какому-нибудь богатею.
Я только головой покачала, даже не стала отвечать на ее гнусный выпад.
К постоянным проблемам прибавилась еще одна. Необходимо было подумать, но зато внутри, где-то там в душе стало легче. По крайней мере, я уже знала, как поступлю и с каждым мгновением дышать становилось проще. Браслет однозначно я планировала вернуть хозяйке. Нина Яковлевна не заслуживала подобного, все-таки мне она ничего плохого не сделала.
Да и Андрею нос утереть надо было, чтобы не думал лишний раз обо мне паршиво.
С утра я подсунула под дверь Дашкиной комнаты конверт с деньгами, она ловко его схватила, пробурчав спасибо. Я же, запрятав браслет на дно рюкзака, направилась прямиком на работу. Пары были после обеда, потому время имелось, чтобы все разложить по местам.
Солнечные лучи играли бликами на коже, щекоча нос. А легкий ветерок нежно касался прядей волос, вплетая в них ароматы весны, хотелось улыбаться беззаботно, радуясь майскому дню.