Удачи, милый
Шрифт:
Наверное, припираться мы могли долго, но эту словесную перепалку пресёк преподаватель, появившись в аудитории. Все притихли разом, создав видимость, что очень увлечены темой занятия. Я только ладонью щеку подпер, прожигая взглядом спину Катьки, втайне надеясь, что ее икота замучает.
Куда там. Эта ведьма даже не обернулась, словно ей мои импульсы и флюиды было побоку.
Ее равнодушие меня бесило. Кем я был для нее? Пустым местом? Мальчиком-мажором, ценящим только модельные шмотки и дорогие тачки? Она думала, что у меня не может быть эмоций, чувств?
Я
Еле досидел до конца пар, стоило преподавателю выйти, как я тут же ринулся в наступление, рассчитывая, что новый марш-бросок увенчается успехом.
— Мы, кажется, еще не все сказали друг другу! — процедил на ухо пигалице.
— Тебе кажется, — даже не повернувшись в мою сторону, сухо выдала она, продолжив складывать учебники в рюкзак.
— Катя, — не оставлял я попытки достучаться до нее, — не прикидывайся дурой, половина курса знают, что твой парень вертит задом, чтобы девчонки засунули ему купюру в трусы, ты желаешь, чтобы к этой новости добавилась еще одна?
Морева глубоко вздохнула, медленно повернула голову, взглянув на меня так, что холодок пробежал по позвоночнику.
— Чего ты от меня хочешь? — серьезным тоном произнесла она. — Белов, у тебя, что проблем мало? Если тебе так хочется добиться справедливости, можешь идти и писать заявление в полицию.
Вот это было неожиданно. Она совсем не боялась, что ли?! Но, с другой стороны, а что меня останавливало?
— Подумаю, пожалуй, на досуге, — пытался скрыть я свою нервозность, крутя браслет наручных часов, от ее взора это, конечно, не спряталось, потому Катя хмыкнула и направилась к выходу.
Вот так продемонстрировала, что разговор окончен.
— Морева, ну сколько можно? Не верю, что тебе пофиг на то, что было между нами, — взорвался я, повысив голос, уже мало обращая внимания на место, где мы находились. Несколько пар глаз устремились в нашу сторону, я только шикнул на ребят, мысленно подгоняя их.
Уже, откровенно говоря, было все равно, что они потом подумают, разнесут ли обрывки фраз по универу, добавят что-то от себя.
— Между нами? — задержалась она на миг в проходе, усмехнувшись разочаровано.
Не знал, что сказать… Точнее знал, конечно, но, какого черта, я творил? Вот сдалась она мне? Мошенница, врунья.
А тормоза срывало так, что хотелось схватить эту паршивку, прижать к стене, и чтобы молила о пощаде. Только единственное, что мне оставалось это наблюдать, как она удаляется, ой, да и пошла на все четыре стороны. Будто помимо нее у меня не было проблем.
До темноты шлялся по улицам, подумывая, что неплохо бы завалиться в бар, но перспектива проснуться утром с «тяжелой» головой не порадовала, потому побрёл в итоге к бабуле.
Плюхнулся на диван в гостиной, пользуясь моментом, что никого не было поблизости, достал платок из кармана, в котором Морева стащила проклятый браслет и, впившись в этот лоскут ткани взглядом, проиграл все еще раз в памяти.
— В этом доме принято разуваться, — выдала бабуля сварливым
В руках ее был хрустальный бокал, она манерно оттопыривала мизинец держа тот за длинную ножку и, кажется, вполне была довольна жизнью.
— Я оплачу химчистку, — буркнул в пустоту, не желая поддерживать беседу.
— Тебе даже на такси не хватает, — усмехнулась она, — так что погоди быть таким щедрым. Кстати, время идет, Андрей.
— И?
— А я все жду знакомства с приличной девушкой, даже наряд выбрала по этому поводу.
— Тот самый, который берегла на похороны? — съязвил я, желая, чтобы старая перечница наконец-то от меня отстала.
В доме полно народа, так почему бы ей просто не пообщаться с Гариком или кухаркой, на крайний случай она могла позвонить моему отцу и перемыть кости непутевому Андрею.
— Подкол засчитан, — фыркнула бабуля, делая глоток. — Между прочим, отец договорился с нотариусом, ты понимаешь, к чему идет все.
— Ага, мне уже можно начинать плакать?
— Ну носовым платком ты уже запасся, я вижу. А вообще, верни-ка ты его Дашке, негигиенично пользоваться чужими вещами.
— Дашке? — тут же вскочил я с дивана, взлохмачивая челку.
— Именно. Платки и обувь входит в комплект формы, кстати, помимо фартуков, платья. Там вон в углу инициалы даже имеются. Несмотря на возраст, зрение меня еще не подводит.
Я разгладил ткань, положив платок на свое колено, и долго не мог поверить тому, что так умудрился влипнуть. Боже, ну не идиот ли? Куда, вообще, смотрел-то? Но в тот же миг ощутил облегчение… Дашкин платок… Не Катин… Не ее.
Глава 27. Катерина
Белов в очередной раз повел себя, как избалованный капризный ребенок. Не желая разбираться ни в чем, он решил, что абсолютно прав и это позволяло ему нести бред и раскидываться обидными фразами. Все-таки благодаря своей стойкости и умению держать удар, смогла не расплакаться от его обвинений. Глупые придирки, несусветная чушь и попытки сделать все, чтобы я почувствовала себя ничтожеством, не увенчались успехом. Я выдержала. Смогла пережить эти минуты, когда земля уходила из-под ног, а Андрей лишь усмехался.
Бог судья ему. Оставалось мечтать, чтобы он наконец-то забыл обо мне и больше никогда меня не трогал.
Только одно дело подумать, другое — принять, и третье — договориться с собственной душой. Ведь там творился кавардак.
Нахлобучив на голову подушку, я старалась заглушить вопль собственных мыслей, что каруселью кружились, не давая сосредоточиться на повседневных обязанностях. Ругала себя, ведь думать надо было о том, где найти работу, чем заплатить за коммуналку, а я?! Как назло, еще и папаша объявился, еле стоя на ногах, требовал, чтобы его научились уважать в этом доме, матерился, пытался начать воспитывать, но ловко был выставлен Максом за порог. Я бы и сама справилась — не привыкать, но отметила, что приятно, когда мужчина рядом не только создает проблемы, но и решает их.