Удачная попытка
Шрифт:
Элла сочувственно слушала, не перебивая.
– Мы танцевали. Слово за слово… и мы оказались в одной постели. – Эрин не смела поднять глаза на мать. Не слишком приятно обсуждать с родителями свою сексуальную жизнь. – А потом при встрече он со мной даже заговорить не пытался.
– И тебе было от этого больно, – с пониманием, как женщина женщине и как мать дочери, сказала Элла.
Эрин кивнула:
– Очень больно. Но я его не виню. Он только что вернулся в город, и ему пришлось много всего пережить за последний год. – Эрин вздохнула. – Примерно через
– О Боже. – Элла взяла Эрин за руку и стиснула ее. Судя по всему, разъяснять ничего не придется. Элла и так все поняла.
– Теперь я думаю, что мне не хотелось смотреть правде в глаза, потому что я не увидела никакой связи между моими утренними недомоганиями и той ночью. Как бы там ни было, я никому об этом не рассказывала.
– Коул сейчас знает?
Эрин протяжно вздохнула.
– Сейчас знает, а тогда нет. – Она подняла голову и посмотрела матери в глаза. – Есть еще кое-что.
– Я слушаю. – Надо отдать Элле должное. Она продолжала держать Эрин за руку и не говорила ни слова, понимая, что задавать вопросы не слишком уместно.
– На следующий день после вашего отъезда, когда я вышла из машины на стоянке перед работой, в меня выстрелили из ружья.
– Что?! – Элла побледнела.
– Со мной все в порядке, мама, честно. Пуля прошла навылет, повредив лишь мягкие ткани. Я сейчас расскажу все, что знаю, хотя мне известно не много. Одним словом, меня забрали в больницу, и когда Майк пошел искать Сэма, он попросил Коула подежурить перед закутком, где меня осматривал врач. Доктор сказал, что не может прописать мне сильные лекарства из-за беременности, и Коул это услышал. Вот так он обо всем узнал.
– Господи. Я даже не знаю, что на это сказать.
Эрин поморщилась.
– Может, дашь мне закончить?
У Эллы глаза стали как блюдца.
– Это еще не все?
– Почти все. Коул и Майк стали спорить, кому из них забирать меня из больницы. Я сказала, что поеду только к себе домой, и Коул заявил, что поедет со мной. Майк хотел, чтобы со мной двадцать четыре часа в сутки находился телохранитель, и потому в конечном итоге согласился на то, чтобы Коул пожил у меня, пока преступника не найдут. Я тогда думала, что телохранитель мне совсем не нужен, потому что была уверена в том, что меня ранили случайно.
– А это не так? – В голосе матери звучала тревога, хотя тон был куда жестче, чем вначале.
Эрин пожала плечами.
– Похоже, не так. – Она рассказала матери об оставленном на ее пороге «подарке» с приколотой запиской. – Благодаря проведенной баллистической экспертизе у Майка и Сэма появился след, но теперь они не уверены, что стрельба на стоянке и «гостинец» на моем пороге как-то связаны между собой, потому что, по логике, сначала должна быть записка, то есть предупреждение, а потом стрельба, то есть активные действия, а не наоборот. И еще в записке было сказано: «Оставь его в покое». Одним словом, сплошная бессмыслица.
Элла встала и принялась ходить по кухне.
– Ты должна была мне позвонить.
Эрин тяжело вздохнула. Она ожидала
– После пережитого в прошлом году вам с папой надо было нормально отдохнуть, провести спокойно время вместе. Зачем бы я стала портить вам отпуск. Что с того, что ты узнала обо всем сейчас, а не раньше? Что бы это изменило?
– Я знаю, что нужна тебе, – сказала Элла и обняла дочь, и Эрин была ей искренне благодарна. От знакомого материнского запаха волшебным образом улетучивалась тревога, в которой Эрин так долго жила.
– А теперь скажи, что происходит между тобой и Коулом Сандерсом.
Эрин покраснела от смущения при упоминании имени отца ее ребенка, но тело отреагировало привычно, без всякого смущения.
– Вижу-вижу, – глубокомысленно заключила Эрин.
Похоже, мать и вправду видела ее насквозь.
– Он сказал, что позаботится и обо мне, и о ребенке, но сверх этого ничего обещать не может. Мы еще ничего конкретно не обговаривали, но думаю, что он имел в виду, что поможет материально. Я еще думаю, он захочет видеться с ребенком, когда будет приезжать в город в перерывах между заданиями. – Эрин обхватила себя руками.
Элла задумалась.
– Ну, это больше, чем сделал для меня Рекс, – сказала она. Рексом звали биологического отца Майка.
Эрин судорожно сглотнула:
– Дело в том, что его действия сильно расходятся со словами. Он делает для меня гораздо больше того, что должен делать телохранитель. Он готовит. Следит за тем, чтобы холодильник был полон, чтобы я хорошо питалась. Он оскорбился, когда я не пригласила его пойти вместе со мной на плановый осмотр у гинеколога, и настоял на том, чтобы впредь мы ходили туда вместе. И устроил сцену ревности, когда Эван Кармайкл напомнил мне о деловом мероприятии в субботу вечером, куда мы должны были пойти вместе с Эваном.
У Эллы по мере рассказа дочери все больше округлялись глаза.
– Мужчина, которому ты безразлична, так себя не ведет, – задумчиво заметила Элла.
Эрин покачала головой:
– На эмоциональном уровне он старается меня к себе не подпускать. И Джед наградил его серьезными комплексами. Он и сейчас продолжает относиться к нему так, словно никчемнее Коула нет человека на свете. Мама, честное слово, это ужасно. – Эрин не сказала, но подумала о том, что Коул скорее всего не появлялся у Джеда с тех пор, как переехал жить к ней.
Элла со вздохом опустилась на стул.
– Джед – человек тяжелый. И верит, что по жизни прав только он один. – Элла покачала головой. – Чтобы воспитать ребенка, нужно терпение, а его у Джеда никогда не было. Коул рос мальчиком независимым, и Джед не мог ему этого простить. Что называется, нашла коса на камень. И то, что Коул в подростковом возрасте был не в ладах с законом, меня не удивляет.
– Это так печально. – Эрин, с детства окруженная заботой обоих любящих родителей, с трудом представляла себе, какое детство могло быть у человека, которому отец за всю жизнь не сказал ни одного доброго слова. – Когда мы учились в школе, я не понимала, как плохо приходится Коулу.