уДачный отпуск
Шрифт:
Но потом все же призналась себе:
– Не Сонька дрянь, а ты сама. Так тебе и надо… мне-то ладно, но вот за что Даньке такая дура, как я?!
Поднявшись на свой этаж, она стукнула кулаком в соседскую дверь.
Сонечка выскочила при запутанной прическе, распахнутом халатике, однако ж тщательно накрашенная.
– Ой, Ню… ню-ню, а я думала это Данил, – быстро спохватилась она и затараторила, не давая Ане вставить слова: – Пойдем к тебе. Ну пойдем, чего упираешься? Сейчас Толик выйдет, а тут ты!
– А чего? – прикинулась дурочкой Аня. – Ну и посидим, я ему глазки сострою,
– Фиг тебе! – грозно насупилась Сонечка. – Ты же знаешь, он у меня мужик чудесный, только… на передок слаб, ни одной красивой бабенки не пропустит.
– Так это ж красивой, а я-то!
– А ты в последнее время просто с ума сошла, хорошеешь, прямо бесстыдство сплошное… – ворчала Сонечка. – Пошли к тебе, говорю!
Они зашли к Ане.
– Нет, ну как же ты могла?!! Ты… – напустилась на бывшую подругу Аня.
– Так ты нашла Даньку? Он у матери, да? – прервала ее Сонечка.
– Да!
– Ой как хорошо, – схватилась Сонечка за пышную грудь. – А я думала…
– Ты думала? Да ты ни о чем не думаешь!! – взревела Аня. – Это ж надо такое выдумать: у Даньки смертельная болезнь!! Это какой дурой надо быть, чтобы его по всем врачам не протащить, чтобы…
Сонечка плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу и хитро усмехнулась:
– Ну, скажем, не такой уж дурой. Ты что же думала, я не знаю, как он о тебе все время тосковал? И это когда я рядом! Живая жена! Столько лет прошло, ты мужиков меняла как перчатки, а этот идиот все по тебе сох! И тут – здра-а-асте! Приезжает она! А мне куда деваться?! Да еще и живем дверь в дверь! Что мне делать-то было?.. Вот я и придумала. И что, скажешь, плохо сработало?
Аня только сопела. В чем-то Сонька оказалась права.
– Сработало… но ты ведь тоже по всем знакомым мужикам прошлась! Ты ему такие рога наставляла – весь город знал! Его же… его жалели, как последнего… не знаю кого! За дурачка принимали!
– А ты хотела, чтобы за дурочку принимали меня, да? – криво усмехнулась Сонечка. – Нет, миленькая моя… я Даньку любила… сначала любила. А вот потом, когда поняла, что не мужик это, а восковая скульптура, памятник, причем – тебе! Тогда… тогда меня и сорвало. Стала крутить романы напропалую. И тоже не просто так – мужа себе искала. Да не такого, как Савушкин, а настоящего! Чтоб на руках меня носил, переживал, мучился, ревновал чтоб как сумасшедший! А Даньку… держала его при себе, пока замену не найду. И тебе сказала, чтобы сильно-то губы не раскатывала! В любви как на войне – все средства хороши. А то я столько мучилась, а ты приехала – и на тебе Данечку! Да ты видела, как он засветился, когда тебя увидел?! Он же… он же одеколон себе купил за пять тысяч!!
– Заработал.
– Да я бы и сама ему купила за десять, но ведь он до тебя-то и не помнил, что это такое! А с тобой… пришлось ему сообщить, будто ты беременна черт знает от кого, а сюда приехала грехи замаливать.
– Ну и дрянь ты, Сонька…
– Да уж какая есть, – тихо и беззлобно ответила та. – Счастья, его ведь всем хочется, и дряням тоже. А ты – фу-ты, ну-ты, ножки гнуты, уж такую из себя фифу корчила… Ну я и воспользовалась. И Даня тоже! Ему, видишь ли, никто кроме тебя не нужен! Ну и шел бы в монастырь! А уж если жениться
– Это ты решила, а не он!
– Да неважно! Мог бы до смерти свою верность хранить, если такой правильный! А уж коль кольцо на руке, то и жена в постели!.. Должна быть…
Аня без сил опустилась в кресло.
– Все правильно… – тихо проговорила она. – Ты, стало быть, взялась нас с Данькой жизни учить…
– Да ничего я не бралась, это вас сама жизнь и научила, – буркнула Соня.
– Или так… – качнула головой Аня. – Но только… знаешь, Сонечка, еще раз… еще только один раз! Даже полраза ты мне слово не так скажешь, или Даньке пакость сделаешь, или я вдруг узнаю, что от тебя опять какая-то гадость идет, я… Соня, я просто стукну в соседнюю дверь, и ты своего Толика больше не увидишь, понятно? Сама сказала: на войне как на войне.
– Я про любовь говорила.
– Даже не надейся, никакой любви к тебе нет, – отрезала Аня. – Во всяком случае, с моей стороны.
– Ну это уж я как-нибудь… переживу…
– И еще – немедленно звони Лене с Санькой и расскажи сама, что ты тут наворотила! Им-то зачем такую свинью подложила?
– А они со мной поссорились, а как помириться, я не придумала, а так… мы хоть редко, но стали общаться, – вздохнула Сонька.
– А что, по-твоему, Ленке делать, когда ты на шее ее Саньки висела? Это тебе не я – повернулась и на десять лет выбыла из строя.
– Да я и не Ленку ждала вообще-то! Я думала, что Данька зайдет, – всхлипнула Сонечка и с горечью продолжила: – Он и зашел, сказал: «Простите» – и вышел. Тюфяк!
– Не твое дело! Сейчас же позвони Ленке и сознайся, что про болезнь выдумала. Бери телефон! При мне звони.
– Может, я из дома? – жалобно попросила Сонька. – А то Толик удерет куда-нибудь…
– Не успеет, звони.
Сонечка позвонила и, запинаясь, заикаясь и краснея, поведала историю Данькиной болезни. А потом, смиренно опустив глаза, слушала отзывы. И по ее пылающим щекам Аня поняла, что Леночка в выражениях не стеснялась.
– Ну все, отмолила, кажется… – повернулась к подруге Сонечка. – Так где Данька-то? Мне с ним по поводу развода поговорить надо… пока Толик еще согласен.
– Данька уехал в…
– Отдыхать?
Аню пробил пот. Точно же! На работе он сказал, что едет отдыхать, матери, что у него командировка…
– Сонька, он… просто сбежал, – медленно качнула она головой.
– От меня, да? – захлопала ресницами Сонька.
– И от тебя тоже.
– А что теперь делать? Ты пойми, не могу ждать… сбежит Толик-то!
– Да чего он сбежит, Толик твой! Надо же – сокровище! – с раздражением фыркнула Аня. – Скажи ему, что ждешь от него ребенка, делов-то!
– Ага, ты вот чего-то Даньке не сказала.
– Ты мне Даньку не трожь! – рявкнула Аня. – Не твое дело, что я ему наговорила… Черт, ну как же найти-то его?..
– Давай так, – предложила деятельная Сонечка. – Если он к тебе первой придет, звякни мне, а если ко мне, то я тебе позвоню. Договорились?
– Да не буду я с тобой ни о чем договариваться, – отмахнулась Аня. – Если он ко мне первой придет… да пусть хоть ко второй, к десятой… если он придет, я уж точно никому звякать не стану!