Удар на опережение

Шахов Максим Анатольевич

– Ничего, товарищ полковник, как закончим операцию, организуем вам морскую прогулку! По высшему разряду. За этим дело не станет.

– Ловлю на слове, – сказал Виктор, доставая сигареты. – Что с твоими людьми?

Каморин, как раз закрывавший багажник «Ауди», оглянулся:

– Опер уже на подъезде. А тюремщику сейчас перезвоню...

Виктор кивнул и закурил, опершись о заднее крыло машины. Каморин позвонил и переговорил со своим доверенным лицом, работавшим заместителем начальника «внутренней» тюрьмы Сочи.

Логинов слушал стрекотавших в кустах цикад, одним ухом ловя реплики Каморина.

У каждого сотрудника спецслужб свои подходы к работе с агентурой. В советское время у всех завербованных в обязательном порядке брали расписку о неразглашении и оформляли в качестве секретных сотрудников. Однако в лихие девяностые, когда дикий капитализм с его шальными миллионами привел к повальной коррупции даже в спецслужбах, подобная практика стала неприемлемой. Потому что куратор уже не мог гарантировать агенту, что информация о нем не будет продана каким-нибудь высокопоставленным оборотнем в погонах преступникам. В связи с чем оперативники практически перестали вербовать агентов. То есть процесс вербовки не прекращался, однако завербованных, в целях их же безопасности, не оформляли никакими письменными документами, не разглашали их имен даже начальству и не ссылались на них даже при получении особо важной информации. На практике таких завербованных стали именовать не агентами, а доверенными лицами. По существу, разница заключалась в том, что личность доверенного лица была известна только его куратору-вербовщику. В связи с чем выплачивать из официальных источников вознаграждения таким агентам было, естественно, невозможно. Однако как раз это было не столь важно. Главное заключалось в том, что теперь куратор мог быть уверен, что его агента не предадут.

В общем, агенты вроде как мутировали в доверенные лица в связи с новой формацией общества, которая привела к повальной коррупции в правоохранительных органах. Но смысл остался прежним. И эффективность работы с агентурой, как и прежде, зависела от умения куратора правильно выстроить с ней отношения. Судя по услышанному, Каморин предпочитал дружески-доверительный стиль. При таком подходе формальное сотрудничество нередко переходило в дружбу, и отношения не прерывались даже после увольнения куратора из органов.

– Добро, Виталь! Давай! – попрощался Каморин и, опустив мобильный телефон, повернулся к Логинову. – Все в порядке. Он сейчас подтянется к тюрьме вроде как по работе. Так что, когда вас привезут, будет на месте и все организует.

– Понял! – кивнул Логинов.

В этот момент небо над их головами осветилось светом фар свернувшей неподалеку машины.

– Кто-то едет, – быстро сказал майор. – Давайте на всякий случай сядем...

Виктор быстро нырнул в левую заднюю дверцу. Каморин двинулся к водительской. В этот момент у него в руке зазвонил телефон.

– Да! – произнес майор. – Да. Мы тебя видим. Это он! – оглянувшись, проговорил он.

Вскоре свернувшая машина подъехала. Это был «БМВ» третьей серии – небольшой, очень юркий и не менее скоростной, чем его более мощные собратья. Из «бимера» вынырнул чуть выше среднего роста крепкий мужчина. На вид ему было лет тридцать пять. Лицо волевое, нос с небольшой горбинкой от травмы, скулы прямоугольные. Волосы русые, стрижка короткая, но с длинной челкой.

– С приездом! – протянул

мужчина руку Каморину. – Давненько не заглядывал к нам.

– Здорово! – обменялся рукопожатием с ним майор. – Все некогда, работы куча...

Виктор тем временем выбрался из машины и подошел сзади к Каморину. Тот оглянулся и представил:

– Майор Антон Первухин, начальник отдела по расследованию особо тяжких уголовного розыска сочинского УВД. Прошу любить и жаловать!

– Рад знакомству, – пожал руку Первухина Логинов. – Я коллега майора... Прохожу как Нечитайло Виктор Иванович.

– Ага, слыхал уже, – прищурился Антон.

– Ну и отлично, – сказал Логинов. – Тогда, значит, можно без предисловий. Ты меня якобы случайно взял. При проведении оперативно-разыскных мероприятий. С табельным этого гаишника. Все... В смысле, поскольку улика налицо, а говорить я наотрез отказываюсь, ты меня сдаешь на вашу кичу. Чем раньше, тем лучше. Вот такой план. Что скажешь?

– Да план-то хороший, – кивнул Антон. – Только с ходу я тебя сдать не смогу. Начальство не поймет. Пистолет – это, конечно, хорошо. Но, по уму, все равно нужно провести опознание.

– Ну проведешь, – согласился Логинов. – Только не так, чтобы это до утра затянулось.

– Да нет. В час, думаю, уложимся, – пообещал Антон.

– Ну, тогда все? – спросил Виктор. – Или еще что-то?

– Еще, – сказал Антон.

– Что?

– Я тебя не могу вот так задержать... – кивнул на Виктора Антон.

– В каком смысле? – нахмурился Логинов.

– В смысле, что мы оба такие чистенькие и аккуратные. Если бы, например, в кабаке и ты был порядком под этим делом, – поднес к горлу палец Антон, – тогда да. А так лажа получится полная. Ты на трассе двоих уложил в секунду и оружие у гаишника забрал, а я тебя без шума и пыли скрутил...

– Антон прав, – подал голос Каморин, но Логинов его тут же перебил:

– Да нет, ребята! Кабак, конечно, дело хорошее, но сегодня этот номер программы нам придется пропустить. Извините, времени нет, так что как-нибудь в другой раз.

Антон с Камориным переглянулись.

– Ну тогда нужен антураж соответствующий, – пожал плечами Первухин. – Чтоб следы борьбы были налицо.

– Он прав, – снова сказал Каморин.

– Ну, нужно так нужно, – вздохнул Виктор. – Готов?

– Что? – не понял Первухин.

– К нанесению антуража готов?

– А! Да...

Едва Антон успел это сказать, как Логинов открытой ладонью нанес ему хлесткий удар по лицу. Отклониться Антон не успел, только невольно вскрикнул и ухватился рукой за нос. Из-под нее на губу Первухина стекла капля крови.

– Черт, ты же мне нос, кажется, сломал! – проговорил изменившимся голосом Антон.

– На вас, ребята, не угодишь, – пожал плечами Логинов. – Ничего я тебе не сломал. Это просто шоковый удар, через минуту оклемаешься... – Сказав это, Виктор повернулся к Каморину. – Бей в глаз, только аккуратно.

– Гм-м... – замялся майор.

– Да бей, говорю! – повторил Виктор.

Каморин со вздохом передернул плечами и коротким хуком справа зарядил Логинову в лицо. Тот был готов к удару, однако все равно зашипел от боли и невольно прижал к глазу основание ладони. Почувствовав на ладони тепло, он отнял руку и сказал: