Удар на опережение

Шахов Максим Анатольевич

Виктор кивнул и встал, чтобы прикурить. Богданов выпустил дым чуть в сторону и негромко проговорил:

– В общем, ты не раскисай тут, держись. С хорошим адвокатом, учитывая твою контузию, думаю, можно попробовать добиться условного срока. Понял?

– Так это ж с хорошим, – вздохнул Виктор, присаживаясь на шконку. – А где я его возьму?

– Я тебе попробую с этим делом помочь. Обязательно!

– Понял, спасибо! – кивнул Виктор. – А что я должен делать?

– Да ничего. Если получится, он сам к тебе придет и скажет, что делать.

– Так ему ж платить надо...

–

Не обязательно. Адвокат может защищать клиентов бесплатно. В общем, это не твоя проблема. Твое дело – ответить на его вопросы и делать, что он скажет! Понял?

– Да, спасибо!

– Не за что, – ответил Богданов.

Виктор опустил голову. Поведение сокамерника подтверждало его вывод. Тот явно собирался покинуть КПЗ в самое ближайшее время. Логинов подумал, стоит ли об этом экстренно сообщать замдиректора, но решил, что такой необходимости нет, поскольку переданная ранее генералу информация нечто подобное как раз и содержала.

После перекура Виктор занялся водными процедурами. Богданов, управившийся с ними за время медосмотра Виктора, спокойно сидел на своей шконке. Судя по его виду, в мыслях он был уже за пределами тюрьмы. Когда Виктор, покончив с туалетом, направился к своей шконке, к двери камеры приблизился вертухай.

Открыв окошко на двери, он покосился на лист в руке и сказал:

– Богданов! Приготовиться! Через пять минут на выход. В суд поедешь. Так что надень свое самое лучшее платье... Гы-гы. Так, – повернул лист вертухай. – И ты, Нечитайло, тоже. Все, готовьтесь, голуби! Чтоб через пять минут цвели и пахли, как после санатория!

Довольный собой вертухай захлопнул окошко и двинулся дальше. Так и не успевший сесть на койку Виктор оглянулся на Богданова.

– А чего меня в суд-то? Так быстро? – спросил он.

– Да успокойся, – сделал неопределенный жест рукой Богданов. – Это для того, чтобы тебе суд избрал меру пресечения в виде содержания под стражей. Ну, чтобы тебя законно тут держать. Видимо, у них прокурорская проверка намечается, поэтому они и суетятся с самого утра.

– А-а, понял, – кивнул Виктор.

Озвученная Богдановым версия имела право на жизнь, однако в случае с Виктором дело обстояло иначе. Наверняка это замдиректора уже запустил механизм по освобождению Логинова. Как именно этот механизм должен был сработать, можно только догадываться.

К примеру, Логинова прямо в здании суда могли вроде как задержать по подозрению в подготовке теракта местные «альфовцы». Вообще-то региональные подразделения «Альфы» были расквартированы в областных и республиканских центрах. Однако в Сочи, в связи с приближением Олимпиады, был создан свой сводный отряд. Его-то и могли задействовать для проведения «маски-шоу» по указанию из Москвы.

В оставшееся время Логинов с Богдановым еще раз по-быстрому перекурили – на этот раз одну сигарету на двоих. А потом к камере приблизился усиленный внутренний наряд. Сперва Богданова, а следом Виктора вызвали в коридор, где заковали в браслеты и через нескончаемые решетчатые двери по гулким лестницам отвели на первый этаж.

Там в специальной комнате пленников тщательно обыскал наружный конвой и принял под роспись у внутреннего – тюремного.

А вот с посадкой в автозак вышла заминка. Вместо того чтобы вывести арестантов во внутренний двор, Логинова с Богдановым затолкали и заперли в крошечных камерах-«стаканах». Их размеры были примерно метр на метр, так что находиться в них было весьма неуютно не только психологически, но и физически.

Логинову происходящее показалось весьма странным, и он чутко прислушивался к доносившимся снаружи звукам. Однако его опасения оказались напрасными. Примерно через две-три минуты в спецкомнату спустили еще одного арестанта. Вернее – арестантку. Это была женщина. Покончив с формальностями, именно ее конвой первой вывел на посадку. После этого конвойные вернулись за Логиновым с Богдановым. Их одного за другим освободили из «стаканов», после чего вместе быстро препроводили во внутренний двор тюрьмы. Буквально в двух метрах от выхода стоял боком автозак на базе «Газели».

Богданов с Логиновым быстро нырнули в него, и их запихнули в одно отделение. При этом сидевшей в соседнем женщины они так и не увидели. Что, впрочем, ни Логинова, ни Богданова особо не опечалило. В отличие от обычных арестантов, для которых поездка в суд была всего лишь короткой увертюрой перед долгими годами тюремного заключения, для них она была путем к свободе...

10

За свою довольно длинную жизнь в спецслужбах Логинову не единожды приходилось путешествовать в автозаках. Причем как в качестве сопровождающего, так и якобы арестанта. И в том, и в другом случаях удовольствие было ниже среднего. Советские, а потом российские автозаки были тряскими, грохочущими и дымными.

В этом смысле поездка на «Газели» стала для Виктора приятным сюрпризом. По мягкости хода автозак практически ничем не уступал добротным легковым автомобилям. С другой стороны, сочинские дороги находились в идеальном состоянии. В дополнение к этому выхлопные газы не поступали внутрь и не резали глаза, так что Логинов даже невольно подумал, что Россия, что бы там ни говорили недоброжелатели, приблизилась к мировым стандартам хотя бы в узком сегменте перевозки заключенных.

Поскольку время было довольно раннее, автозак ехал практически без остановок. Примерно минут через пятнадцать-двадцать водитель сбросил скорость и, свернув, посигналил. Снаружи донеслись голоса, потом протяжно ухнули отпираемые ворота. И автозак, газанув, въехал во двор суда.

Сделав разворот, он остановился и медленно сдал назад. Потом двигатель умолк, и «Газель» замерла. Открылась дверца кабины, и на землю спрыгнул командир конвоя. Его шаги протопали мимо арестантского отделения и вскоре замерли. Следом послышался приглушенный звук звонка.

Богданов, сидевший напротив Логинова, подался вперед и негромко сказал:

– Ну что, сейчас нас растолкают по отдельным карманам, так что больше не свидимся. Давай, десантура, держись! И помни, что я тебе...

– Эй, а ну отставить разговорчики! – рявкнул сидевший под передней стенкой арестантского отделения конвойный. – А то я вам сейчас поговорю!