Удар небесного копья (Операция «Копьё»)

Первушин Антон Иванович

Однако никто всерьёз не думал, что ударная группировка встретит сопротивление, а потому снабженцы предпочли сэкономить. Это была ошибка, и она стала роковой.

Когда Мстислав Губанов по приказу Долгопрудного инициировал систему автоматического управления огнём, и радиолокационные станции крейсера после долгого простоя вышли на рабочий режим, пилоты штурмовиков-истребителей «хорнет», находившихся на расстоянии 40 миль от русского авианосца, сразу же запустили свои AGM-88, принятые на вооружение ещё в 1983 году. В головки самонаведения этих ракет были заложены цифровые эталоны частот станций «Варяга», данные по которым американцы получили при первом «боевом» контакте, едва не окончившемся трагически для лейтенанта

Кинга. Специалисты дивизиона радиоэлектронной разведки были убеждены в подлинности полученных данных, не догадываясь, что штаб русского авианосца предусмотрел подобное развитие событий и подготовил имитаторы. До сих пор на «Варяге» в нормальном режиме работала только одна РЛС – маломощная станция носового ракетно-артиллерийского комплекса «Кортик», но в момент атаки она как раз была отключена.

Ни одна из девяноста шести выпущенных «хорнетами» ракет не попала в цель. Головки самонаведения, не обнаружив излучения на заданных частотах, выдали сигнал самоликвидации. Ночное небо озарилось фейерверком из тысяч раскалённых осколков.

* * *

– Сработало, – возбуждённо сказал Губанов. – Мы их сделали!

– Рано радуетесь, – Долгопрудный взял микрофон. – Ас, говорит Куб, как слышно меня, приём?

– Слышу хорошо, Куб, – отозвался Барнавели. – Кажется, наши друзья сильно удивлены.

– Не расслабляйтесь там, – предостерёг вице-адмирал. – И начинайте работать. С Богом, ребятушки!

– Слышали, разбойники? – Барнавели переключился на канал ближней связи авиагруппы. – Пора работать. Вставим им фитиль по самые гланды.

Двадцать четыре истребителя «Су-33» устремились навстречу армаде.

* * *

Подготовка к воздушному бою занимает несколько часов, а если смотреть шире и ретроспективно, то вполне уместно говорить и о месяцах, и о годах: нужно ведь сначала выучить лётчиков, сконструировать и построить летательные аппараты, модернизировать вооружение, установленное на них. Однако сам бой длится не более нескольких минут, и очень часто человеческому восприятию оказывается не под силу уследить за его молниеносным развитием.

Истребители «томкэт» вышли вперёд, и именно им предстояло вступить в поединок с «флэнкерами». На подвесках штурмовиков после запуска «хармов» осталось по четыре противокорабельных ракеты «гарпун», а шестиствольная ротационная пушка М61А1 «Вулкан» может быть использована только как средство ближнего боя. Поэтому «хорнеты» отстали, дожидаясь, когда «томы» прорвут оборону, расчистив им проход к русскому авианосцу.

«Флэнкеры» тоже разделились на две подгруппы. Те из них, кто был вооружён управляемыми ракетами Р-27ЭР1 (шесть штук) и Р-73Э (четыре штуки), готовились принять бой с «томкэтами». Меньшая часть истребителей, основным элементом вооружения которых были противокорабельные ракеты «Москит», собирались выполнить сходную по смыслу задачу, что и американские штурмовики, а потому снижали скорость, дожидаясь, чем закончится бой.

Передовые «флэнкеры», используя тактику, предложенную подполковником Барнавели, стали набирать высоту. На скорости 500 миль в час они приближались к тому рубежу, за которым запуск Р-27 становился столь же неотвратимым, как и сам бой. На самом деле эти ракеты можно было запустить гораздо раньше, однако при этом имелся риск потерять как минимум половину из них. Дело в том, что максимальная задокументированная дальность пуска Р-27 в два раза больше того участка траектории ракеты, когда головка самонаведения может захватить и удержать цель. Пилоты не хотели рисковать и растрачивать боекомплект впустую. Однако расстояние сокращалось, и пора было принимать решение.

* * *

Над Антарктикой, на востоке, медленно поднималась полная перевёрнутая луна южного полушария. Истребители летели в её серебристом призрачном

свете, словно птицы ада, выпущенные на волю неведомым демоном. В сущности, так оно и было на самом деле.

– Всем пилотам, внимание! – обратился к авиагруппе Тимур Мерабович. – Приготовиться к запуску ракет. Пускаем одновременно на счёт пять. Один, два, три, четыре, пять… Пошли!

На удалении в пятьдесят километров от противника передовые «Су-33» выпустили по две ракеты Р-27ЭР1. Сброшенные подвесными катапультами АКУ-470 пятиметровые титановые хищницы со скоростью полторы тысячи метров в секунду понеслись навстречу американским самолётам, оставляя за собой дымный след пороховых газов. Строй «томкэтов» сразу разбился – активно маневрируя, лётчики спасали себя и свои машины. Однако кто-то из них успел сделать ответный выстрел и остался в горизонтальном полёте, «подсвечивая» бортовыми радиолокаторами выбранную цель.

Скорость ракет AIM-7М «Спэрроу» была ниже на триста метров в секунду, и американские лётчики узнали о результатах своей отчаянной контратаки на девять секунд позже русских коллег. Шестеро из них не узнали уже ничего – три «томкэта», фюзеляжи которых были вспороты кольцами из тысяч стальных стержней, образовавшимися после подрыва 39-килограммовых боевых частей российских ракет, настигнувших цель, превратились в огненные шары. Ещё два истребителя F-14 получили серьёзные повреждения и были вынуждены вернуться к авианосцу. Один из них при посадке не смог выпустить шасси и прокатился брюхом по палубе, рассыпая вокруг снопы искр, пока его не остановил аварийный нейлоновый барьер, поднятый по приказу коммандера Митчема. Пилот и штурман второго, не дожидаясь, когда палубная команда уберёт повреждённый самолёт с посадочного участка, катапультировались и через пять минут были подобраны спасателями.

Из российских истребителей пострадал только один. Молодой пилот не справился с противоракетным манёвром, передержал пике и зацепил крылом воду – машина мгновенно потеряла управляемость, и её накрыло волной.

* * *

– Меня подбили! – пронеслось в эфире.

Когда Санчес взглянул на многофункциональный индикатор, у него волосы зашевелились на голове. Русские одним залпом выбили пять истребителей, а до прямого контакта с противником оставалось больше минуты. Ночной бой мог окончиться поражением! Майкл почувствовал приступ паники, но, собрав волю в кулак, заставил себя действовать.

– Всем «жукам»! – объявил он по каналу связи авиакрыла. – Всем «жукам»! Здесь Пустынник. Браво, девять, эхо. Приказываю снизиться до предельно малой и на форсаже атаковать русский авианосец. Повторяю. Приказываю снизиться до предельно малой и на форсаже атаковать русский авианосец. Все за мной, парни! Смерть бывает только раз. Вы же хотите, чтобы вас помнили?!

* * *

– «Хорнеты» идут на прорыв! – сообщил Золотарёв. – Надо что-то делать, командир!

– Не разрывать строй! – рявкнул Барнавели. – «Варяг» справится. Нам нужно добить этих козлов, фитиль им по самые гланды!

Самое время было принять ближний бой. Теперь в ход пошли Р-73Э. Маленькие – меньше трёх метров длиной и весом в сотню килограммов – эти ракеты могли преследовать цель, маневрирующую с 12-кратной перегрузкой. Слаженный залп «семьдесят третьими» окончательно смешал ряды противника. Управляемые инфракрасными головками самонаведения с глубоким охлаждением фотоприёмника эти алюминиевые бестии шли на жар двигателей вражеских самолётов. «Томкэты» отстрелили контейнеры с тепловыми ловушками, и многие из ракет поразили ложные цели. Но два американских истребителя всё-таки вышли из игры, разрушенные прямым попаданием. Пилот одного из них успел катапультироваться, но шальной 20-миллиметровый снаряд, выпущенный из шестиствольной пушки «Вулкан», прошил его тело насквозь, вырвав при этом внутренности.