Ударь по больному месту

Чейз Джеймс Хедли

– Ты знаешь, где живет Хенк?

– Конечно.

– Поехали к нему и разобьем его машину.

Мы поехали по Сигров-роуд.

– Вон его дом, – сказал Билл, – направо.

Затем мы оба, вооружившись мощными тупорылыми молотками с короткими ручками, вышли из машины и направились к подземному гаражу.

Нам потребовалось меньше десяти минут, чтобы превратить машину Хенка в кучу металлолома. В то время как я бил стекла, Билл крошил двигатель. Конечно, было шумно, но кто в 4.15 обращает на это внимание. Мы вспороли покрышки, потом я фломастером

написал на единственной нетронутой дверце «ККК».

– Ну что, удовлетворен? – спросил Билл, когда мы вернулись в машину и я завел мотор.

– Да, теперь я впервые за эти дни усну спокойно. Спасибо, Билл. – И я направил машину к дому.

Впервые после смерти Сюзи я спал без сновидений. Утром, когда я встал, побрился, принял душ и оделся, было уже 11.15. Билл успел приготовить завтрак, и когда мы ели, он все время кидал на меня тревожные взгляды.

– Ну, Дирк, теперь, я думаю, ты избавился от своего подавленного состояния, – проговорил он, разбивая третье яйцо.

– В какой-то мере, – ответил я. – Хенк вел машину, но был и второй человек, который плеснул в лицо Сюзи кислоту. Его-то я и должен найти.

– Хорошо. Мы до него доберемся. Нужно только хорошенько поспрашивать.

После завтрака мы с Биллом отправились на побережье. С трудом найдя место для стоянки, мы вылезли из машины и двинулись мимо торговых ларьков и рыболовных траулеров в направлении к «Черной шкатулке», или, вернее, к тому, что от нее осталось. Вокруг стояли группы любопытных туристов. Желающих подойти ближе сдерживали копы. Я заметил детектива Тома Лепски, разговаривавшего с пожарными.

– Подожди здесь, – попросил я Билла, а сам двинулся к Лепски, расталкивая по дороге толпу туристов.

– Привет, Том, – окликнул я его.

– Ты только взгляни, – проговорил он, махнув рукой в сторону остатков ночного клуба. – Ничего подобного я никогда не видел.

Мне с трудом удалось скрыть свое удовлетворение, когда я осматривал все это. Да, бомбочка оказалась на славу.

– Похоже на бомбу, – сказал я.

– Конечно, черт возьми. В нашем городе такого никогда еще не было. Мэр мечет икру. – Лепски усмехнулся. – Кто-то все-таки добрался до них. Рано или поздно это должно было случиться.

– Да, кому-то они здорово насолили, – предположил я, заметив при этом, что Лепски очень внимательно смотрит на меня.

– Тут, правда, есть ку-клукс-клановский плакат, но это, конечно, для отвода глаз. Здесь поработал кто-то, кто крепко ненавидит Смедли.

Я понимающе кивнул.

– Вполне согласен с тобой, Том. А ты видел Смедли?

– Конечно, он уже был у нас. Но это еще не все. Кто-то расколошматил его машину. Мы считаем, что это сделал тот же человек, который подложил бомбу. Смедли совсем рехнулся, умоляет нас найти того парня. – Он пожал плечами. – Мы, конечно, будем искать, но Смедли сам виноват. Он настроил многих людей против себя. – И опять подозрительный взгляд полицейского в мою сторону. – Я слышал, Дирк, ты ушел из агентства?

– Верно. Смерть Сюзи подкосила меня.

Но со временем я, может быть, вернусь туда. Кстати, Том, как проходит расследование по делу Сюзи?

– Копаем понемногу. Мы нашли еще одну свидетельницу, которая описала малого, плеснувшего кислотой. Не такое уж подробное описание, но, может быть, это поможет. Это был широкоплечий парень в белом пиджаке, на голове широкополая шляпа. Ищем отвечающих этому описанию.

Я вспомнил, что Хенк выходил из клуба с человеком, носившим белый пиджак и широкополую шляпу.

Лепски продолжал пристально смотреть на меня.

– Послушай, Дирк. Хенк уже достаточно поплатился. Нам больше не хотелось бы таких неприятностей. Бомбы отпугивают богатых туристов, а новость о взорвавшейся бомбе уже распространилась. В отелях уже отменяют заказы на следующий месяц. Нам здесь не нужны бомбы. Ты понял меня, Дирк?

– А почему ты мне это говоришь, Том? Ты скажи это тому, кто бросил бомбу, если он тебя послушает.

Лепски пожал плечами.

– Делай, как хочешь, – ответил он. – Но повторяю тебе, если взорвется еще одна бомба, мы займемся этим любителем основательно, а это пятнадцать лет тюрьмы.

– Ну и скажи ему об этом. Ладно, Том, до свидания. – И я отошел от него.

Подав Биллу сигнал оставаться на месте, я зашагал по набережной к «Нептуну». Эл Барни был на своем месте и разговаривал с двумя юными туристами в огромных солнечных очках. Затем они сфотографировали его как достопримечательность, и один из них протянул Элу десять долларов. Эл схватил их и помахал ребятам вслед.

– Я смотрю, Эл, твой бизнес процветает?

– А, мистер Уоллес! Все приходит, и все уходит. – Он опустил купюру в грязный карман. – В следующем месяце будет лучше. – Он оглядел меня своими акульими глазками: – Бомба. Кто-то посчитался со Смедли!

– Эл, ты знаешь что-нибудь о широкоплечем человеке, который носит белый пиджак и широкополую шляпу?

Барни состроил гримасу:

– Это Хьюла Мински. Держитесь от него подальше, мистер Уоллес.

– А кто это?

Барни посмотрел по сторонам и, понизив голос, сказал:

– Один из молодчиков Валински. Парень – отрава.

– А где его можно найти?

– Выбросьте это из головы, мистер Уоллес. Я вам говорю – отрава.

– Где мне его найти?

Барни застонал.

– Когда он здесь, он бывает с Хенком Смедли. Он приходит сюда накануне первого числа каждого месяца и выколачивает деньги с тех, кто платит дань мафии.

– Спасибо, Эл, – сказал я, похлопав его по жирному плечу, и направился к тому месту, где меня ожидал Билл.

– Копы догадываются, что бомбы – моих рук дело, – заключил я подробный пересказ событий. – Том мне определенно намекнул на это, но доказательств у них нет.

– У копов вечно какие-нибудь теории. Итак, Хьюла Мински! Что ты собираешься с ним делать?

– Я его так придавлю, что он всю жизнь будет ездить в инвалидной коляске.

– Когда?

– Сегодня вечером. Часов в семь мы наведаемся к Хенку и подождем.