Удар током
Шрифт:
– Не тяни рассказывай, что там у тебя стряслось, опять подрался?
– То над чем ты работаешь у себя в ОЛИБе пока осуществить не представляется возможным. Для образования дыры во времени, требуется среда создания которой служит оптико-волоконный кабель, а средствами - две “временные линзы”, устройства на кремниевой основе, которые ускоряют перемещение информации по оптоволокну, данные предстают в виде пучка фотонов. Для создание программы испытаний потребуется суперкомпьютер, это залог успешной работы алгоритма. И то и другое пока человечество не изобрело. Кроме того, для нужд лаборатории потребуется энергия, соизмеримая с объёмом потребляемым всем городом Ленинградом.
– Чего?! Ты откуда знаешь? Я понимаю, что информация из нашего будущего, нахватался верхушек и сейчас мне тут что-то пытаешься объяснить. Я кандидат наук бьюсь с коллективом единомышленников над решением проблемы, тут является пророк-технократ: не торопитесь, ребята, надо подождать сотню другую лет и всё у вас получится. Смысл наших изысканий в том и заключается, мы хотим опередить время и решать эти задачи сейчас.
Молодой учёный выдохнул, видно как он здорово завёлся от небрежно брошенных слов Петрушевского. Оба замолчали, вновь заговорил Соболев:
– А зачем ты мне это рассказываешь, ведь сам ничего не смыслишь в теме?
– Я хотел помочь тебе, думал это важно. Вот вспомнил и высказался, как сумел. Ведь оптоволокно и суперкомпьютеры пока человечество не изобрело.
– Помочь он хотел. Запомни, я решаю, что нужно в настоящее время, а что нет!
Петрушевский сдержался, а так хотелось бросить правду в лицо: “Передаю твои же слова из будущего! Пересеклись мы с тобой в 2016-м году, машину времени ты свою построил и успешно испытал на мне. Тогда мы встретились вновь после долгого перерыва. По твоей инициативе я здесь, ты дал мне такую информацию, чтобы довести тебе молодому и упёртому. Вот такие парадоксы времени или абсурды, если угодно”.
Лежа на кровати Петрушевский спорил с сам собой: не признался, что всё помнит, отчего не раскрыл карты? Так, ведь директор категорически запретил упоминать о задании из будущего и по логике, он бы уже знал, что я нарушил его вето. Но почему Соболев не обмолвился о той встрече, ведь обязан помнить, старый чёрт. Раз контакт состоялся, то в его памяти должен этот эпизод отпечататься, таким образом Сергеич меня проверяет? Чушь какая-то, шпионские игры. Раздираемый противоречиями, Дмитрий Сергеевич уснул.
Утром вспомнил о своих ночных сомнениях. Сейчас главное - результат вчерашнего эксперимента, он с нетерпением ожидал новостей от Соболева. Позавтракал, позвонил жене, затем убивал время тупо пялясь на жидкокристаллический экран телевизора. Мысли были далеко и вертелись вокруг своей маленькой лжи, которая, как известно, порождает большую. Наконец влетел запыхавшийся директор:
– Ну что, Дима, тронулись за новыми открытиями.
В лаборатории собрались участники вчерашнего эксперимента и что-то энергично обсуждали. Рванули к столику: тестовые часы отключены, а на листке бумаги стоял автограф испытуемого с датой. Все зааплодировали - ещё одна маленькая победа Соболева и его коллектива. Начальник как бы вслух бросил:
– Предварительные выводы: путешествие в прошлое память отключает, в будущее - нет! Вопрос, почему такая странная избирательность. Особенности подкорки испытуемого или закономерность четвёртого измерения. На сегодня все свободны, - и уже к Петрушевскому, - Дима, а мы с тобой ещё немного покалякаем, пойдём.
11. Ретранслятор
Вновь знакомый кабинет. Соболев пригласил Петрушевского в кресло, посмотрел испытующе и резанул вопросом:
– Дима, ты чего-то не договариваешь, я же чувствую. У нас с тобой такие планы, ответственные эксперименты. Как работать,
– Да с чего ты взял, Виктор Сергеевич!? Если ты на измене, то я отойду в сторону, найди испытателя или сам лезь в капсулу. Что было, то и сказал! Ты меня на полиграфе ещё проверь!
Соболев внимательно всматривался и просчитывал степень правдивости возмущённого подчинённого, затем успокаивающе поднял руку.
– Ладно, ладно, Дима. Чего ты взвился. Впереди сотни испытаний, проверим и перепроверим каждый тест. Здесь терра инкогнита, не всё подчиняется физическим законам, а уж метаморфозы сознания просто не объяснить. Ты знаешь, что отправляя тебя в прошлое я пытался вычислить дату создания прототипа. Почему? А потому, что в теории путешествовать в машине времени невозможно раньше того момента, когда создана сама установка. Вот почему, мне важен момент твоего финиша в прошлом. Я сознательно планировал твоё путешествие задолго до первых пробных испытаний с участием человека, а устное сообщение, лишь предлог…
– Что значит предлог? Объяснись, не мотай мне нервы!
– Поскольку время блокирует твою память, это уже не имеет значения, главное, что я помню ту встречу! Выдернул меня из постели: срочно, во чтобы то ни стало, незамедлительно. Это сейчас всё знаю, а тогда решил: сбрендил парень на фоне временных мутаций. И ещё: договоримся раз и навсегда, ты не будешь предлагать мне самому становится испытателем. Во-первых, я не имею права рисковать, случись, что со мной в прошлом, полетит на хер вся программа и история создания прототипа останется под большим вопросом, как и твой жизненный путь. Во-вторых, генеральный конструктор и директор центра обязан видеть результаты, руководить экспериментами и фиксировать результаты. В-третьих, и я уже говорил, ставить опыты на себе мне запрещено. Над нами куча инстанций, включая ФСБ и Академию наук. Сейчас ты спросишь: ага, мне можно рисковать, тебе - нет? Отвечу: жить вообще опасно и вредно. Каждый день с любым может что-то случиться, помнишь грузовик в начале нашего сотрудничества? Это так к слову. Пойми, Дима, твоя миссия, как у Гагарина, ты - первый, кто с помощью достижений нашей науки может путешествовать во времени. На данном этапе испытаний, ты - условный ретранслятор, человек, выполняющий задания из будущего и влияющий на тонкие временные материи в прошлом.
У Соболева загорелись глаза, переходя на пафосный посыл собеседнику, директор преображался. Петрушевский видел сейчас не пожилого уставшего человека, разменявшего седьмой десяток, а вдохновлённого учёного - творца, переосмысливающего и меняющего реальность. Театральная пауза оборвалась робкой репликой испытуемого:
– Командуй, Виктор Сергеевич. Рассказывай, что у нас сегодня. Обещаю, капризничать не буду.
Прозвучало так, словно маленький ребёнок, разбивший дорогую тарелку из семейного сервиза, жалобно просит прощения и готов на любое наказание. Соболев засмеялся, за ним прыснул Петрушевский: мир и согласие, на этот раз, восстановлено!
– Ладно, дитё капризное, слушай. Дело весьма щекотливое. Наш ОЛИБ в те давние времена финансировался из рук вон плохо. Руководитель отдела посылал заявки во все инстанции, да толку! Средства отпускались на реальные проекты: космос, строительство, мирный атом. А тут закрытое подразделение КГБ курирует разработку прототипа машины времени. Для учёных из Академии наук звучит дико, у страны немало других задач, а тут авантюристы начитались Герберта Уэллса. Короче, денег нег, экспериментируйте сколько угодно, но без серьёзной финансовой подпитки. А дело стоит! Чуешь куда клоню?