Удар вслепую

Джеймисон Малькольм

Диагностика компенсаторов скафандра показала, что волны стали редкими и слабыми. Скоро шторм успокоит­ся. Товарищи по несчастью взялись за руки и включили двигатели.

Они легко парили над горными хребтами, всматриваясь в глубокие ущелья. Им редко встречались плоские пло­щадки, где мог поместиться хотя бы один горный козел. Они летели дальше, надеясь на чудо, исследуя полярные регионы планетоида, которые не были исследованы во вре­мя пролета буксира. И наконец кто-то вскрикнул:

— Свет!

Впереди мерцал свет, который никто из них не заметил, потому что все были заняты исследованием ущелий и гор, находившихся внизу. Огонек был похож на свет, льющийся

из окна дома. Его источник находился в центре едва разли­чимого серого объекта. Опустившись ниже и направившись прямо к свету, они смогли различить контуры небольшого корабля. Там внизу был совсем маленький корабль, воз­можно яхта. Источником света был входной отсек.

Едва приземлившись рядом со входом, Сэм резко ударил по корпусу корабля. Переборка внешней двери отъехала в сторону и три буксировщика вошли внутрь. Пройдя че­рез внутреннюю дверь, они увидели стоящего перед ними крупного краснолицего мужчину лет шестидесяти. Бросив взгляд на эмблему МПС на шлеме Сэма Трумана, он закри­чал:

— Нет! Меня не надо спасать. Проваливай отсюда вме­сте со своими кровососами!

Такое приветствие привело трех брошенных на произ­вол судьбы людей в замешательство, однако Сэм не сдви­нулся с места и решил все объяснить. После нескольких предложений воинственности у хозяина корабля поубави­лось, а когда Сэм перешел к самой сути рассказа, мужчина пригласил их в каюту и предложил устроиться поудобнее. Сэм рассказал обо всем, что предшествовало трагедии, не упомянув только о давней вражде с Вармсом. Он так­же рассказал и о ссоре, которая произошла из-за того, что Вармс бросил терпящую бедствие «Веронику». О грузе ура­на, который они оставили у развалин корабля, он пока умол­чал.

— Ну что же, это другое дело, — сказал старик. — Може­те оставаться здесь, пока меня не спасут, хотя кто его знает, когда это будет. Я лучше буду сидеть здесь до тех пор, пока рак на горе не свистнет, чем отдамся в руки Межпланетным Спасателям. Меня зовут Этридж. «Юпитерианский Горно­рудный Синдикат», если вы когда-нибудь слышали о таком. А это моя яхта «Норма». Мы спрятались здесь до основного удара. С яхтой все в порядке, разве что топлива почти не осталось. Рация не работает, но у меня еще вся жизнь впе­реди. Рано или поздно здесь появится смотритель маяка, если мои сыновья не найдут меня раньше. Когда я увидел вас, я подумал, что вы хотите взять меня на буксир, а потом вытянуть из меня всю кровь и шантажировать меня до кон­ца моей жизни. Нет, сэ-э-э-р, Чарли Этридж в такие игры не играет. Если надо, я буду ждать и...

— У меня много топлива, мистер Этридж. В бочках. Одолжите мне шлюпку, и я заправлю вас прямо здесь. Там кораблю приземлиться будет непросто.

— Это какая-то уловка? — требовательно спросил Эт­ридж, вновь становясь подозрительным. Недоверие к лю­дям в форме МПС сидело в нем очень давно и очень глубо­ко. — Это остатки корабля МПС? Я им ничего платить не собираюсь.

Сэм объяснил ему законный статус останков кора­бля и всего, что там находится. Поскольку Сэм оценил Этриджа как человека богатого и обладающего властью, который имел личную неприязнь к мощной спасательной компании, то неожиданно решил рассказать ему про груз урана.

Его предложение заключалось в следующем: они за­правляют яхту, а «Норма» перевозит всю команду вместе с сокровищем в ближайший порт.

— Конечно, мой мальчик. Исключительно честное пред­ложение. Отправляйся прямо сейчас и возьми с собой всех членов моей команды, которые могут тебе понадобиться.

Космопорт Гераполиса появился на горизонте Марса. Посадку совершал штурман

Этриджа. Старик предложил гостям последний напиток и сказал тост:

— За растерянность наших врагов!.. Кстати, — спросил он, вспомнив о чем-то, — когда ваш буксир висел над нами, что это был за фейерверк над ним? С нашей яхты это было похоже на кольцо из звезд.

Сэм рассказал о небесных якорях.

— Никогда не слышал о таком. А их можно использо­вать, чтобы поднимать баржи с рудой с поверхности Юпи­тера? У нас еще много времени. Когда закончишь гонять крыс, возвращайся, поговорим. Мне это очень интересно.

Выйдя на посадочную площадку, Сэм был очень удив­лен, увидев, что корабль, который только что приземлился рядом, назывался «Вероника». Пассажиры выходили из него, радуясь ступить на твердую землю. Сэм остановился и задал несколько вопросов. Он узнал, что их помощи было достаточно, чтобы корабль продолжил движение самостоя­тельно. К тому времени, как Вармс отрезал буксировоч­ный луч, судно находилось почти на краю «низкой» зоны и смогло выбраться. Это было непросто, но, когда шторм утих, у них еще было достаточно скорости, чтобы добрать­ся до Марса и приземлиться, хоть у них и оставалась всего четверть бочки с горючим. Сэму рассказали, что капитан Трибл был возмущен тем, что «Квазинд» изменил свое ре­шение, и отправился в Дом Правосудия, чтобы подать офи­циальную жалобу.

Сэм поспешил в доки МПС. Там царила атмосфера все­общего возбуждения. Менеджер ходил взад-вперед, алчно потирая руки в предвкушении награды. Прибыль, которая могла перекочевать в его карманы, была огромной. Двумя часами ранее за орбитой Деймоса появился «Квазинд» и попросил помочь ему с громоздким грузом. Прибытие ко­раблей ожидалось с минуты на минуту.

Сэма поразила необъяснимая задержка в прибытии «Квазинда», потому что он должен был покинуть накры­того штормом Троянца на неделю раньше, чем «Норма».

Причину этого он узнал только сейчас. Всему виной бы­ли его небесные якоря. С момента их установки они пыта­лись уйти от астероида самым естественным образом, ра­диально. Если в момент установки якоря тянули корабль в сторону Марса, то к моменту поспешного взлета Вармса планетоид успел совершить четверть оборота вокруг своей оси или даже больше. Поэтому, когда якоря получили сво­боду действий, они рванули в противоположном направле­нии. Они оказались намного сильнее ракетных двигателей. Озлобленный Вармс перепробовал все возможные углы на­клона двигателей, но к тому времени, как якоря выгорели, «Квазинд» оказался в миллионах миль по другую сторону Троянцев, спутав все его планы. Никто не рассказал ему о якорях, поэтому он не понимал, почему упрямый буксир продолжает двигаться по своей уникальной циклоидной траектории.

Бен Тиглмэн мог бы отсоединить якоря, но во время по­лета этот инженер, кстати, один из изобретателей этих яко­рей, лежал на полу со связанными руками и ногами.

Черный тюремный грузовик стоял у трапа, ведущего к месту посадки «Квазинда». Возле него замерли несколько угрюмых псов марсианского закона. Один из них поигры­вал наручниками. Бунт на корабле — бунт и дезертирство. Таков был сигнал с приближающегося буксира. Одного из главарей мятежа удалось обезвредить, говорилось в сооб­щении, но на корабле не хватало команды. Несмотря на все эти трудности, храбрый и находчивый капитан смог при­вести буксир в порт.