Удар жнеца
Шрифт:
Дэйл выглядит так, будто у него какие-то серьезные проблемы, но я качаю головой:
— Пора поработать.
Кивая, Дэйл делает шаг назад и обходит клетку с моей стороны. Выражение его лица не сулит ничего хорошего. Хотя с комиссаром он будет говорить не обо мне.
Все это теперь не имеет значения.
— Леди и джентльмены! Пришло время для главного события вечера! — кричит в микрофон ведущий на ринге.
Его голос постепенно уходит на задний фон, когда я иду к середине ринга. Итан неторопливо вышагивает туда,
Испытав перчатки, мы расходимся по нашим сторонам.
Я пялюсь на Итана через весь ринг. Он самодовольно улыбается и скачет в своем углу, похоже, он выпендривается перед толпой. Чертов мудак. Это не развлекательное шоу о боевых единоборствах, это соревнование по борьбе, настоящий спорт, и я собираюсь преподать ему гребаный полезный урок сегодняшним вечером.
Мы срываемся из своих углов по хлопку судьи.
Мы оба обрушиваем шквал ударов и пинков друг на друга. Думаю, я больше, чем он, но в данный момент все, что я могу сделать, — блокировать и наносить удары, блокировать и пинать.
У меня чертовски болят ребра, и мне кажется, что никак не могу набрать побольше гребаного воздуха в легкие. Хотя это хорошо, потому что в тот момент, когда у меня появляется возможность, я делаю выпад и скручиваю его, и мы вместе обрушиваемся на пол.
Я наваливаюсь всем телом на него, но мне не удается использовать преимущество углового положения, чтобы ударить так сильно, как я хочу.
Я отстраняюсь и поднимаюсь. Ухмыляясь, я делаю ему знак рукой, чтобы он поднялся, так как я отступаю.
Он выглядит неуверенным. Хорошо. Именно этого я и хочу. Я хочу, чтобы он беспокоился о том, почему я, черт возьми, хочу схватиться с ним врукопашную.
Он нападает на меня, и я блокирую удар, прежде чем снова повалить его на пол. Именно это я делаю оставшуюся часть раунда. Я роняю его и наношу удары до тех пор, пока не могу точно попадать, затем встаю. Я слышу толпу, когда я это делаю, некоторые кричат, но, кажется, многие уже устали от игр, в которые я играю с Итаном.
Раздается громкий сигнал, и я отступаю.
Я иду к своему углу ринга, съезжаю по цепи клетки до тех пор, пока не сажусь на свой стул. Дэйл садится на корточки передо мной и смотрит мне в глаза:
— Черт возьми, ты играешь с ним? — спрашивает он недоверчиво.
Я думаю, моя самодовольная ухмылка вполне сойдет за ответ.
Он наклоняется и хватает тряпку, глядя на пол, когда спрашивает:
— Как ребра?
— Чертовски болят и постоянно напоминают о себе, — рычу я.
— Думаешь, она сказала правду?
Кивая, я делаю большой глоток воды из бутылки.
— Да, я совершенно чертовски уверен в этом. Мы должны рассказать копам и комиссии об этом.
— После боя?
— Ага.
— Собираешься наказать его?
Я улыбаюсь и встаю. Собираюсь ли я наказать его? Черт побери, да.
Судья подает нам обоим знак рукой и убеждается, что мы готовы.
Я
Итан летит на меня через весь ринг, его лицо перекошено от ярости. С кулаками и ногами он пытается пробиться через мою защиту.
Думаю, я его разозлил, по моим подсчетам первый раунд выиграл я.
Он наносит по-настоящему сильный удар в бок, где болят ребра, затем, в следующий момент, обрушивает еще один удар в здоровый бок. Я морщусь и беру его в захват, пытаясь повалить на пол.
Я более чем уверен, что он видит, как я морщусь, но он начинает бить в здоровый бок. Спасибо гребаным богам за мат, придурок думает, что у меня болит здоровый бок. Я скольжу по его телу, когда он пускает в ход ноги, пытаясь достать до моего подбородка.
Черт возьми, я не могу позволить ему обхватить своими гребаными руками мой затылок. Черт. Он пытается испробовать на мне удушающий захват треугольником и я, задыхаюсь, пытаясь вывернуться, но чувствую, как мои чертовы ребра вопят от боли.
Это резкая боль, и за его попытками усилить хватку я чувствую, как пояс затягивается вокруг моей груди. Каждый сделанный мной вдох кажется слабее, чем предыдущий.
У меня такое чувство, будто я медленно задыхаюсь.
— А! — ору я ухмыляющемуся маленькому придурку Итану. Мне больно, и я знаю это, а он только усиливает ее, когда я безрезультатно бью кулаками в его ребра.
Мое боковое зрение становится неясным. Я, правда, начинаю отступать назад, но это лишь доказывает, что я попал как распоследний идиот.
Не могу. Дышать. Черт побери.
Вот черт. Мои ноги медленно подгибаются.
Как только темнота поглощает меня, я точно знаю, что это движение слишком трудно сделать, и действительно нет никакого способа нанести встречный удар. Я не знаю, где этот придурок этому научился, но это движение реально.
Я не могу освободиться и проиграю этой гребаной кучке человеческого дерьма.
Нет.
Я медленно начинаю подниматься, использую всю силу в моем разбитом теле, которая у меня еще осталась.
Я хочу этого, я хочу победить.
Мне все равно, убьет это меня или нет, я сломаю этого кретина.
Я больше не слышу толпу или крики наших тренеров. Я слышу, как кровь стучит в голове, сейчас или никогда.
Поднимаясь, я чувствую, что он все еще пытается моей же собственной рукой задушить меня, перекрывая то небольшое количество кислорода, которое во мне было. Я медленно встаю, и зрение становится слабее. Я могу видеть только лицо Итана, его глаза расширяются, когда я поднимаю его все выше и выше. Я делаю то, что все эти видео по безопасности говорят не делать, я поднимаю этого придурка вверх спиной.